Сколько времени прошло, прежде чем молодой человек в очках, наконец, оторвал безразличный взгляд от того, что делалось за окном? Несколько секунд, или, может, минута… Время для привязанного к стулу черноволосого парня текло то невыносимо медленно, то чересчур быстро, и он с трудом ориентировался даже во времени суток, не говоря уже о днях недели. В полуподвальчике нежилого дома, где нелегальный доктор держал своего пленника, было сумрачно и сыро, на столике горела единственная лампа. Шинра плотно задернул занавеску на маленьком окошке, через которое едва ли можно было разглядеть что-то кроме ног редких прохожих. Подойдя ближе к столу, он резко развернул лампу, направляя её прямо в лицо Изаи. Тот зажмурился от яркого света и поморщился, а потом попытался улыбнуться разбитыми губами. Едва он это сделал, на них снова выступила кровь, и он провел языком, собирая красные капельки. - Что сделано – то сделано, Шинра, - сказал он тихо и хрипло. - Убей меня или развяжи веревки. - Ты скажешь мне, как вернуть её, - холодно проговорил его бывший однокашник. – Ты вернул ей голову, ты заставил её вспомнить всё. Из-за тебя она… - он не договорил, тяжело вздохнув. - Ты псих. Её не вернуть, и ты знаешь это сам. Не будь ребенком, она никогда не любила, она просто зависела от тебя, - Информатор поднял на собеседника слегка безумные глаза, в которых – Шинре на миг показалось – блеснуло чувство презрения. Он промолчал, будто что-то обдумывая. По вдруг побелевшему, превратившемуся будто в восковую маску лице, невозможно было догадаться, какая же мыль посетила его . Наконец, видимо, на что-то решившись, он сжал в руке холодный стальной скальпель и, положив его в карман, приблизился к Орихаре. - Твоя душа прогнила. А тело? – прошептал он ему, нагнувшись к самому уху. Изая издал сухой смешок. - Сколько человек ты убил за последние две недели? – спросил он в ответ. - Десять? Пятнадцать? А может, и того больше? И всё ради чего? Ради того, чтобы вернуть валькирию, которая никогда не была частью нашего мира и, хочешь ты это признавать или нет, никогда бы не стала. Это ты сгнил изнутри, и ты должен благодарить меня, ведь я избавил тебя от твоего наркотика.
… Он не спеша сложил в портфель медицинские инструменты, которые последние несколько дней служили исключительно орудиями пытки, но даже не потрудился снять измазанный в крови халат. Зачем? Там, куда он отправится, в Валгалле, докторское одеяние ему больше не понадобится.
-
-
22.02.2012 в 16:46отменного бреда!Сколько времени прошло, прежде чем молодой человек в очках, наконец, оторвал безразличный взгляд от того, что делалось за окном? Несколько секунд, или, может, минута… Время для привязанного к стулу черноволосого парня текло то невыносимо медленно, то чересчур быстро, и он с трудом ориентировался даже во времени суток, не говоря уже о днях недели. В полуподвальчике нежилого дома, где нелегальный доктор держал своего пленника, было сумрачно и сыро, на столике горела единственная лампа. Шинра плотно задернул занавеску на маленьком окошке, через которое едва ли можно было разглядеть что-то кроме ног редких прохожих. Подойдя ближе к столу, он резко развернул лампу, направляя её прямо в лицо Изаи. Тот зажмурился от яркого света и поморщился, а потом попытался улыбнуться разбитыми губами. Едва он это сделал, на них снова выступила кровь, и он провел языком, собирая красные капельки.
- Что сделано – то сделано, Шинра, - сказал он тихо и хрипло. - Убей меня или развяжи веревки.
- Ты скажешь мне, как вернуть её, - холодно проговорил его бывший однокашник. – Ты вернул ей голову, ты заставил её вспомнить всё. Из-за тебя она… - он не договорил, тяжело вздохнув.
- Ты псих. Её не вернуть, и ты знаешь это сам. Не будь ребенком, она никогда не любила, она просто зависела от тебя, - Информатор поднял на собеседника слегка безумные глаза, в которых – Шинре на миг показалось – блеснуло чувство презрения.
Он промолчал, будто что-то обдумывая. По вдруг побелевшему, превратившемуся будто в восковую маску лице, невозможно было догадаться, какая же мыль посетила его .
Наконец, видимо, на что-то решившись, он сжал в руке холодный стальной скальпель и, положив его в карман, приблизился к Орихаре.
- Твоя душа прогнила. А тело? – прошептал он ему, нагнувшись к самому уху.
Изая издал сухой смешок.
- Сколько человек ты убил за последние две недели? – спросил он в ответ. - Десять? Пятнадцать? А может, и того больше? И всё ради чего? Ради того, чтобы вернуть валькирию, которая никогда не была частью нашего мира и, хочешь ты это признавать или нет, никогда бы не стала. Это ты сгнил изнутри, и ты должен благодарить меня, ведь я избавил тебя от твоего наркотика.
… Он не спеша сложил в портфель медицинские инструменты, которые последние несколько дней служили исключительно орудиями пытки, но даже не потрудился снять измазанный в крови халат. Зачем? Там, куда он отправится, в Валгалле, докторское одеяние ему больше не понадобится.