Т5-28. Шизуо, Изая, Каска. Шизуо узнает, что Каска - гей. Полное неприятие сексуальной ориентации своего брата, несмотря на любовную связь с Изаей. Обида информатора, отказ спать на одной кровати.
Шизуо очень легко вывести из себя. Разозлить. Заставить потерять контроль. Даже если он сопротивляется, даже если пытается тормозить мигом обратившуюся в горючее кровь, считать до десяти, пропуская по четыре знака за раз. Всё бесполезно.
Но.
Зато удивить его крайне сложно. Так, что все цифры отшибает начисто, а ты стоишь - пень пнём, - с разинутым ртом и квадратными глазами. Снимаешь очки с затемнёнными стёклами – мало ли. В целом, даже мыслей особо нет. То есть, они приходят после. Очень громкие и... лексически окрашенные, но в первый момент тебя словно отключают. Вырубают из сети. Можно только наблюдать и чувствовать, как законы привычного мира разворачиваются на половину всей градусной меры.
Каске удивить его удалось на полные 100.
В общем-то, Шизуо находчивостью не отличается, поэтому единственное, что получилось вымолвить:
- Это... что?
Хотя он прекрасно видит, "что". И даже с техникой знаком. Близко. Но Каска понял вопрос и не стал играть в "А ты не знаешь? Объяснить в подробностях?" Он просто отвечает:
- Здравствуй. Не волнуйся. Позволь представить, - как будто Шизуо является опасным механизмом, Каска дробит цельные фразы на отдельные ключи-команды. Но, между прочим, это верное решение: доходит быстрее, да и абсолютно отстранённый тон успокаивает. Вроде как иллюзия, что "ничего такого". - Мой друг и любовник.
Именно в таком порядке. Оторопевший Шизуо имя-фамилию благополучно пропустил, разглядывая прикрывшегося одеялом мальчишку около своего брата.
Своего, чёрт возьми, младшего брата!
- Ясно.
И уже на пороге оборачивается - чтобы вновь убедиться: жуткая картина не исчезла, а вполне реально продолжает существовать во времени и пространстве. Закрывает дверь - с подчёркнутой осторожностью: так здоровенный медведь старается быть тихим-незаметным в посудной лавке.
И добавляет:
- Охренеть.
**
- ...А этот урод, эта сс-сука сидит без трусов и с мордой кота, замершего у бидона с валерьянкой - типа и хочется, но, с другой стороны, бултыхаться неохота. Это при виде меня, значит. Раньше, спорю, весьма доволен был. Гадёныш. Сидят они, обжимаются...
Изая. Он прикрывает глаза.
Что за скука: в чате опять никого нет. Куда все делись? Неужели разбежались по укромным уголкам, как Каска-тян? И только он, Изая - несчастное исключение из правил.
Искоса глянул на Шизуо.
Нет, в укромные уголки его явно не собираются тащить. Обидно.
- Шиззи, но что здесь такого? – вкрадчиво осведомляется он, - Расслабься. По-моему, радоваться надо: твой братик стал взрослым. Наконец-то.
Потягивается, стряхивая с себя усталость от долгого общения с монитором. Сворачивает окна на экране.
- Этого не должно было произойти! - кружка с недопитым чаем на столе Изаи мечтает о своей дальнейшей реинкарнации в нечто, способное хотя бы ползать, избегая опасности. Но сейчас она бессильна, стоит молчаливым фарфоровым изваянием и лихорадочно благодарит Изаю, - пусть и ментально, - который отодвигает её подальше. - Это ненормально!
- Но почему? - изумляется Изая. Разворачивается к бушующему Шизуо. Разворачивается - но прежде делает пару бессмысленных кругов: Изае очень нравится его офисное кресло – сидение не слито с основанием, и можно вертеться туда-сюда. - Вдруг они любят друг друга? Так романтично, всегда мечтал о подобном. Но по глупости связался с тобой.
Шизуо замолкает на полуслове. Будто бы раздумывая: стоит ли отвлекаться на новую развилку скандала, или просто поставить галочку на будущее. А то ведь в порыве вдохновения можно и забыть, о чём изначально речь шла. Этот ублюдок умеет… добиваться внимания. Причём сразу и безраздельно, так, что на другое ни сил, ни желания не остаётся. У Шизуо сейчас совсем другая забота.
И всё-таки не выдерживает:
- Что это ещё за хрень - "по глупости"!?
Изая тихо посмеивается, набирает что-то на клавиатуре, сверяется с документом в электронном формате.
- Никто в здравом уме на это не пойдёт. Не перебивай меня. Так вот: связался - и что? – методично перечисляет претензии, просматривая меню мобильного: - Где мои конфеты? Где цветы? И романтические ужины? Между прочим, Каске его мальчик серенады под окном поёт уже месяцев пять.
- Ты знал? Сволочь!
- ...Месяцев пять. Самое время для секса. Отрадно видеть, что остались ещё люди с тонкой натурой, чувствующие, душевные... А не как некоторые: пришёл, увидел, завалил.
- Я не понял, ты сейчас жалуешься, что ли?
Изая. Он одним быстрым движением встаёт. Пересекает комнату, останавливается у окна. Скрещивает руки на груди. И говорит:
- Нет-нет. Я просто объясняю, что это, наверное, высокие чувства. Например, окажись мы в такой ситуации, ты вобьёшь меня в ближайшую стену и сделаешь вид, будто так оно и было. Типа Шиззи в комнате один, а стонали только что призраки предков. Каска-тян - умница. Неожиданный свидетель, да ещё брат - и такая стойкая реакция. Класс. Что-то за этим явно кроется…
- Какая любовь!? Ты больной? - сатанеет Шизуо, - Ему учиться надо!
- Ты себя учёбой не утруждал, если верно помню.
Ураган Шизуо.
Тайфун Шизуо.
Катрина нервно переминается в сторонке.
- Это совершенно разные вещи! Каска вообще ребёнок, а какая-то шлюха его лапает! Блять, что же это я... стормозил. Надо было на месте разобраться, но, чёрт, я просто не успел сориентироваться…
- "Шок - это по-нашему", - с энтузиазмом подсказывает Изая. - Шиззи, а если бы ты его не с мальчишкой застал?
- С девкой – вполне. Хоть пообщаться потом можно, обсудить-сравнить. А что мне за кайф с ним о его парнях трепаться?
Изая старательно кивает. Поясняет спустя пару минут:
- Я имел в виду другое. Ситуация вовсе не так беспросветна. Может быть хуже. Знаешь, все эти видео с кавказскими овчарками или там "Укротительница змей-3, тентакли по-американски"…
Изая. Он подходит ближе. Садится на колени Шизуо - заученным до вздоха движением. Так делают что-то бесконечно знакомое, привычное - без мысленных уточнений и проекций заранее: как положить руку, как отклониться, чтобы не столкнуться лбами. Просто – кладёшь. И отклоняться никуда не собираешься.
- Значит, застань ты его с девочкой, не бесился бы сейчас?
Шизуо откидывается на спинку дивана. Убирает седьмую по счёту сигарету подальше.
- Наверное, нет. За ним какая-то последнее время всё хвостиком бегала, вроде партнёрша. По съёмкам. И чем не угодила? Блондинка, фигуристая, в рот глядит. Я думал, уже всё решено. А тут – такое. Это вообще как? Отец в нирвану свалит от подобных новостей.
- Ну, им же необязательно знать? – лукаво шепчет Изая. Кусает губы, смотрит пристально, горячо.
И Шизуо рассеянно, - не вполне уже понимая, о чём они болтают, - отвечает:
- Всё равно. – затягивается поглубже, так, что дым царапает горло. Подтаскивает Изаю за ворот поближе, - Может, ты не в курсе, но это просто так не скроешь. Обязательно просекут.
- Мне даже как-то неловко напоминать тебе о твоих собственных предпочтениях. – голос Изаи. Он становится шёлковым. Он становится проникновенным.
- Я тебя не предпочитаю. Я с тобой сплю. Пока не подвернётся более подходящий вариант.
- Суровый Шиззи. "Только трах, детка, ничего больше"?
Шизуо. Глядя в потолок. Усмехаясь каким-то своим мыслям. Он отвечает:
- Точно. К тому же, я говорил: это другое.
В целом, жизнь с блохой больше устраивает его, чем нет. Как ни крути. Это вовсе не любовная лабуда. Просто с Орихарой можно не фильтровать каждое слово – он не прикладывает картинно ладошку ко рту и не округляет глаза, лепеча "Ой… не надо так…", не хихикает защитно-рефлекторным смехом девочки-отличницы, которую местный долбоёб позвал погулять, за что ему априори причитаются овации по любому поводу и за каждое слово.
Хоть он и толкал что-то там про цветы-букеты, но это всё хрень, на самом деле Шизуо никогда ещё не приходилось прикладывать какие-то особые усилия, чтобы раскрутить его на секс: у Изаи не болит голова, живот, нет «проблем на работе», любимых плюшевых мишек, которые «смотрят и смущают, пусть отвернутся!». Изая всегда в настроении. Не заявляет, что завтра рано вставать или что ему хочется «просто поговорить». Он вообще, если дело касается постели, ни от чего не отказывается – и это тоже плюс, потому что Шизуо сыт по горло списками правил «вот это со мной ты делать можешь, а это – ни в коем случае!»
Но это не значит, что он, Шизуо – педик. Вовсе нет. Просто так сложились обстоятельства. Вот найдёт нормальную девчонку, с грудью пятого размера да без лишних запросов, и всё будет в порядке.
- С чего бы? – любопытствует Изая.
- Да мне терять уже нечего, - хмыкает Шизуо, - Я вроде как пропащий человек. А у Каски вся жизнь впереди. К тому же, актёрство его… Он вечно на виду. Терпеть не могу газеты, вечно там какие-то разборки на страницах. И никами тупыми подписываются, не придёшь и не разберёшься. Бесит. Не хочу, чтобы его имя полоскали. Да и, блин, сам факт даже. Если просто эксперимент на попробовать – пусть. Но чего-то не понравилось мне, как Каска на этого хмыря крашеного смотрел, - Изая пропускает между пальцев короткие светлые пряди, наталкивается на гневно сверкающий взгляд.
- Я слушаю. – и повторяет: - Я внимательно слушаю тебя.
- …Ну и вот. С таким же подтекстом смотрел, как на своих девчонок в киноленте, но… одновременно – и не так совсем. Как-то… тише, мягче, осторожнее. И трогал, как куклу фарфоровую – мол, не дай Боже, рассыплется. А чего там рассыпаться-то? Взял, трахнул и разрешил исчезнуть в любом из четырёх направлений.
- Здорово! Счастливая семейная жизнь. Прям как у нас. – восхитился Изая, - Кстати, раз мы заговорили о семье. Я верно помню, что съёмки следующего фильма проходят в Нидерландах?
- Ну вроде да. А причём здесь Нидерланды? Не понял, - насторожился Шизуо, стараясь собрать в одно целое всё, что ему известно об этой стране.
Шизуо раздражённо фыркает, спихивает Изаю на пол. Берёт новую сигарету. Сминает пачку.
- Я что-нибудь придумаю. Нельзя так оставлять. Это явно какая-то ошибка. Мой брат – и с мужиком? Каска? Такой интеллигентный, утончённый, и вообще… Охота ему пачкаться? Не может быть такого. – и вовсе невпопад заметил: - Да я его двухнедельным орущим кульком помню! А если что – можно к Шинре сводить, он же почитывает всяких там Фрейдов, должен разбираться.
- Несомненно, мальчик, который сожительствует с любимой безголовой девочкой, окажет достойную помощь.
Изая. Он встаёт, не глядя на Шизуо. Весело замечает:
- Знаешь, Шиззи, ты меня достал. – и, словно припомнив что-то, продолжает: - Иди на все четыре, а? – вполне спокойно, даже миролюбиво, - Чего это ты ко мне завалился со своими проблемами? Они абсолютно не интересны. Я не психотерапевт. И мне пора.
Шизуо хмурится.
- Куда это ты собрался?
- Да вот, свидание, - кокетливо отозвался Изая. И впрямь – подошёл к шкафу, выискивая, видимо, подходящую верхнюю одежду. Мелькнули наушники для mp3, больше похожие на такие меховые, зимние – от холода. И с красными шнурками-проводами. – Я уже уходить собирался, когда вдруг притащился ты.
Изая улыбается ему – легко, озорно и смешливо.
- Какое ещё свидание? – недовольно докапывается Шизуо, пока ещё не понимая, как реагировать. Ощущение… странное. Вроде и хочется – мордой об пол, так, чтобы заткнулся и не смог никуда выйти в ближайшие пару месяцев, но, с другой стороны – как будто бы и не за что. Это нормально – Изая его предупреждает, когда планирует с кем-то уйти или, наоборот, пригласить, а иногда сам Шизуо не приходит – если цепляет кого-нибудь. Ничего особенного.
Правда, они уже давно так не делают, и Шизуо подумал… В смысле, к чёрту. Наверное, это всё лишь из-за отсутствия чего-то подходящего.
- Как это? Обычное, с пирожными, воздушными шарами и премьерой очередных "Гремлинов". Давай-давай, я опаздываю, - подгоняет Изая. Подбегает, дурашливо хватает за руки, тянет, но куда ему Шизуо сдвинуть? Не получается, конечно. Тот сам поднимается – да так резко, что Изая вновь едва не падает.
- Не знал, что ты любишь такую бабскую фигню.
Шизуо. Он говорит насмешливо. Старается понять, что это с ним – царап-царап, скребёт на душе маленькими заточенными коготками. Острее становится, нетерпеливее, жарче.
Он наблюдает за тем, как Изая бегает по комнате в поисках своего второго – рабочего, - мобильника. Но найти не может. Отмахивается равнодушно, почти счастливо:
- А, ну и ладно! Даже весело. Не помню, когда последний раз устраивал себе каникулы.
Шизуо… тоже. Тоже – не может.
- Я думал, они у тебя пожизненные, - чеканит он.
- Что ты такое болтаешь, глупый Шиззи! Всё, на выход! – командует Изая. – Ты не против, я надеюсь?
- Мне плевать, как ты проводишь свободное время. Мог бы сразу сказать, что у тебя встреча.
Он проговаривает это именно с таким особенным оттенком. Оттенком, который используется, чтобы закрасить все остальные тона. Встреча. Как если бы речь шла о чём-то деловом, офисном. Чертежи, линейки, трафареты, бумажная работа, вязь скучных цифр. Даже аськи на компе нет – только исходный пакет нужных для дела программ. Никаких посторонних намёков. Никаких тёплых прикосновений.
Нечто прячется за этим стерильным фасадом. Или Шизуо прячет – сам от себя? Но оно прорывается – по частям, поддразнивая. Смех, цветная россыпь лучей прожектора, вопли при поддержке профессиональной клубной акустики.
Изая. Он улыбается ему вновь – растрёпанный, жизнерадостный. И, с неожиданной силой подтолкнув Шизуо в спину – к двери, соглашается:
- Да, и правда.
Хотел бы Шизуо знать, к какой именно из двух его фраз это относится. Никак не может отделаться от мысли, будто это важно.
**
- Мне жаль.
- Рано или поздно он должен был узнать, разве нет?
Они сидят в уголке зала. Тихий ресторанчик – игрушечная картинка, как в фильмах: мягкое освещение, граничащее с полумраком, обшитые деревянными панелями стены, фото в утончённом ретро-стиле. Неспешный, приглушённый блюз.
Каска задумчиво касается своего бокала. Уточняет:
- Но, в целом?
- Да нормально всё, - уверяет Изая, жмурясь на пламя свечей, - Кричал, конечно, но разве это проблема? Никаких разбитых машин, и даже мой стол остался целым. Видимо, когда речь о тебе, Шиззи более терпим и адекватен.
Его окутывает сладкая дрёма – настолько скучное место. Но Каска никак не хочет отстать. Он спрашивает снова – своим тихим, бесстрастным голосом:
- Возможно, мне стоило сказать раньше?
И Изая – пожав плечами, улыбнувшись немного устало: право, они оба задолбали его, что старший, что младший, и это уже вовсе не интересно, это раздражает, нагоняет тоску, тягучей патокой разливающуюся меланхолию, - он отвечает:
- Какая теперь разница?
- Верно, - соглашается Каска, склонив голову. И повторяет: - Да.
Изая сомневается: стоит ли. Ему одновременно хочется и поболтать, и свернуть разговор. В конечном итоге, он замечает:
- Не боишься? Твои фанатки – особи женского пола от двенадцати и до гробовой доски, а мир пока ещё не захвачен восторженными яойщицами.
Каска кивает подошедшему официанту. Поднимает наполненный бокал. Оставив риторический вопрос без ответа, он предлагает, на мгновение становясь совершенно волшебным мальчиком – в такие моменты вокруг аниме-персонажа возникает сияющая россыпь многочисленных золотистых звёзд. Нежно-розовый фон в облаках и толпа хватающихся за сердце поклонников на заднем плане. Маска из очередного фильма.
- За любовь? – и совсем другим, собственным прохладным голосом добавляет: - Если она существует.
Их бокалы соприкасаются – звук красивый, звонкий хрусталь. Изая пробует горько-сладкую жидкость с привкусом миндаля - заказ делал Каска, и ему неизвестно, что это такое. Смотрит на стену позади собеседника. И отвечает:
- Существует. Правда. Вопрос лишь – в каких формах.
- Если ты так говоришь.
Композиция сменяется: на сцену заходят другие люди. Устанавливают инструменты. Трогают на пробу струны. Настраивают звучание.
Изая тихо смеётся, его взгляд – мечтательный и зовущий. Каска слабо улыбается в ответ. Невозможно держать лицо, когда веселье Изаи так заразительно.
Токио ночью просыпается. Украшается огнями и неоном – потасканная ёлка с крашенными для эффекта новизны лапами. Изая разглядывает своё отражение в витрине. Изучает со всех сторон, проверяет экран телефона – и зачем только отключил звук? Не пришлось бы хвататься каждую четверть часа. Изая всё думает об этом: надо бы включить, но отвлекается, забывает, а громкость так и остаётся на нуле.
Вдали – рёв мотора. Мешается с визгом мистического животного, пробирает поздних прохожих до костей. А Изае нравится. Селти проносится мимо – смазанная тень. А потом резко разворачивается и, не сбавляя скорости, летит назад.
Привычные игры, проходили. Но глупое сердце всё равно бьётся в истерическом припадке, когда мотоцикл замирает в полуметре – так внезапно, что от шин струится чёрный пар.
Изая улыбается. Он говорит:
- Здравствуй-здравствуй.
Интересуется:
- Как дела?
И Селти, быстро, - вообще-то, она торопится, у неё важный заказ, - разогнав печатные символы по нужным местам, объясняет:
[ Тебя искал Шизуо ]
Сказать по правде, он немного удивлён. Дождавшись, когда дыхание выровняется и уровень адреналина поугаснет, Изая замечает:
- Да? А что он хочет?
[ Не знаю. Но он очень зол ]
- Ну-ну. Шиззи злится – вот уж редкость, - с прелестным ехидством комментирует Изая. Тянет молнию на куртке – ветер совсем холодным стал. Навязчивым. Неуютно было стоять на этой открытой площадке с фонарями по периметру.
[ Мне показалось, в этот раз он превзошёл самого себя ]
И Изая с нескрываемым любопытством – почти надеждой, - интересуется:
- Жертвы есть?
Селти не отвечает. Заводит мотор. Поколебавшись, жестом указывает на место сзади. И Изая машет руками:
- Нет-нет, спасибо! Сам доберусь.
Она иногда – очень редко, ночью, если дорожные пути уже закрыты и транспорт отправился баиньки в свои ангары - подвозит его до дома. Не столь регулярно, чтобы расценивать как дружеское расположение, но вполне достаточно для сохранения контакта.
[ Как хочешь ]
Изая думает: если бы мир действительно был устроен так, как хочет он, жить стало бы гораздо веселее.
- Ты выбил замок, - недовольно качает головой Изая. Припоминает сюжеты манги, которой с ним щедро делится Карисава – засланный в печатную индустрию самопровозглашённый агент. Но грустно сидеть в подъезде, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками в ожидании любимого человека – это явно не для Шиззи. – Впрочем, спасибо. Кажется, всё остальное не пострадало.
Захлопывает дверь. Оценивает. Соседи – ребята приличные, ломиться не станут. Японцы в десятом поколении, одним словом.
- Ты где шлялся? – лениво и как бы невзначай, из последних сил сдерживаясь, чтобы не вставить по первое число за такие штуки, осведомляется Шизуо. Он валяется на диване и, судя по следам на полу, уже не первую сигарету тушит о паркет.
- Говорил же, - отмахивается Изая. Раздевается: бросает куртку на комод в прихожей, предварительно забрав из внутреннего кармана телефон. Включает свет, проходит на кухню.
Шизуо тянется следом, останавливается на пороге, привалившись плечом к стене. Щурится с непривычки – до того в темноте сидел, и теперь глаза болят от яркости.
- Почему так долго?
- Ну, за пятнадцать минут управляешься только ты. Не все сводят прелюдии к приветственному удару в живот. Многие предпочитают иные, более приятные способы выражать свои чувства. Отсюда и разница во времени.
Изая. Он ищет свой чай и шарит по всем полкам: неужели, неужели закончился? Что за невезение? Включает ТВ – новостной канал. Подумав, выбирает другой. Под бодрые вопли решает удовлетвориться стаканом воды.
- И? Кто это? – довольно грубо требует Шизуо.
Изая совершенно честно отвечает:
- Да так. Один очень популярный актёр. Между прочим, вошёл в ТОП-10 самых красивых людей Японии. Хотя, да. Ты же статистикой не интересуешься.
Шизуо хмыкает. Стена под ним молится о спасении.
Какой-то жалкий смазливый актёришка, значит. У блохи никогда не было приличного вкуса.
Садится на стул, исподлобья наблюдает за Изаей, пытаясь отыскать что-то новое. Но тот вроде бы совсем такой, как и раньше. Это успокаивает. Всё нормально. В смысле, где сейчас этот самый актёр? То-то и оно. А Шизуо здесь. Может, ему даже молока дадут. За вредность.
Но молоком поить Изая его абсолютно не собирается. Он прислоняется спиной к холодильнику. Ждёт, пока вода в чашке остынет. И замечает:
- Слушай, Шиззи. Я тебя не звал.
- Считаешь, от твоих команд здесь что-то зависит?
- Чудесно. – одобряет Изая. И предлагает: - Но почему бы тебе не сходить к кому-нибудь ещё? Ты вроде хотел нанести повторный визит Каске-тяну?
- Был. Но его на месте не оказалось. Не дай Бог, если умотал присматривать рейс в Нидерланды, - угрюмо сообщил Шизуо. Он похож на обиженного ребёнка, который искренне не понимает, что происходит и почему привычная картинка вдруг меняется.
Про Нидерланды он всё-таки вызнал.
Изая посмеивается: Шиззи такой… неприспособленный, однако. Любая странная, незнакомая, не встроенная в прошлый опыт деталь способна выбить землю у него из-под ног. Отвернулся к вазе с яблоками: крупное, крупное, а вон то – в самый раз. Только лежит внизу, придётся два верхних выкладывать. Улыбается, почувствовав движение за спиной.
- Шиззи, иди к чёрту. Я сегодня не хочу.
- Надо же. А я только днём думал, как мне с тобой повезло: никаких "не хочу" и "не буду".
Шизуо. Не обращая внимания на недовольство, он разворачивает Изаю к себе, подхватывает, усаживает на стол. Как куклу на полку. Застеклённую. Никто не должен видеть.
Знай своё место.
Изая смешливо фыркает. А потом говорит – зло и отрывисто:
- Я же сказал: не хочу.
Не хочет он, ха. Шизуо бы его послать – теперь, убедившись, что удобства, оказывается, и в этом случае быстро заканчиваются, сменяясь чуждыми заморочками, невнятными проблемами из ничего. Плюнуть и свалить, а он не может, не может, не может, и это бесит до безумия. Не разочарование он вовсе чувствует, не досаду, а цепкое беспокойство неизвестно за что. Такое, что хоть на стены бросайся, и знаешь каким-то интуитивным знанием: надо действовать, не сидеть на месте, иначе крыша съедет от смутной, противно липкой тревоги.
- Что, уже успел вволю натрахаться с этим своим… актёром?
И Изая игриво признаёт:
- Конечно! Неужели ты всерьёз считаешь, будто я упущу шанс?
У Шизуо от такого последний предохранитель срывает. Он не знает, чего больше хочет – сломать эту маленькую шлюху, или выебать. Но лихорадочный процесс выбора резко останавливают. Изая это умеет. И нож у самой глотки быстро так отрезвляет.
- Напильник свой убери. Или я тебя придушу.
- О, интересная интерпретация действительности. А как насчёт "убери руки, или я тебя прирежу?" Звучит лучше, да и на правду гораздо больше смахивает. Хочешь проверить? – шепчет Изая. Радужка глаз, словно из древнего тёмного граната выточенная, полнится алыми бликами. – Ты руку поднимаешь, сжимаешь горло, силу прикладываешь, а я ножичком – чик-чик. Хотя… нет. "Чик-чик" - это ведь уже как минимум две секунды, а действие-то одномоментное.
- Сука.
- Ты неоригинален, Шиззи. А ведь я всего лишь защищаю свои интересы. – Изая. Он смущённо касается губ кончиками пальцев, проводит невидимый след вниз, по коже, до горла. До ключиц. Раздвигает ноги. Шизуо зачарованно наблюдает за ним. Спасительным маяком вспыхивает мысль, что где-то здесь был стакан с водой – Шизуо бы не отказался, потому что в горле пересохло – слова не вякнешь.
- Мы обязательно поиграем в страшного насильника и его беспомощную жертву, но попозже. Если ты сейчас меня отпустишь. А если нет – мы вообще не будем играть. – Изая обнимает его свободной рукой за шею, притягивает поближе – прямо на лезвие. Умильно склоняет голову на бок. Шкодливо улыбается: - Ня?
И мягко, ненавязчиво, - скорее обозначая своё желание, нежели пытаясь реально изменить положение вещей, - отталкивает, уперевшись ладонью в грудь. Знает, что, если Шиззи заупрямится, стащить его с места можно лишь эвакуатором, да и то не факт.
Урод, - думает Шизуо, - Ну какая же, какая же сука...
Медленно отступает, и Изая спрыгивает на пол. Прячет нож обратно в рукав. Невинно кусает губы, стараясь не расхохотаться: всё-таки с разозлённым Шиззи шутки плохи. Изая прекрасно чувствует грань. И сейчас он балансирует на самом краю.
- Если хочешь, можешь остаться на ночь. Диван в твоём распоряжении.
И Шизуо даже на мгновение перестаёт чувствовать жар кипящей крови. Он изумлён.
- Почему - диван?
Если они после секса не расходятся, то всегда спят вместе – это же аксиома. Нерушимое правило.
- Но, Шиззи, ты ведь днём в красках расписывал, как это грязно – с парнем. Поэтому я решил тебя освободить. – осчастливил его Изая. Правда, Шизуо как-то не проявил особого восторга и счастливым не выглядел. Скорее уж, ошарашенным, - Не такая я злобная сволочь, как ты представляешь. – лукаво подмигнул, цапнул выбранное яблоко и отправился в спальню.
Пять.
Изая осторожно прикрывает дверь. Но изнутри не запирает – хватит одного сломанного замка.
Четыре.
Стягивает серебристо-серый свитер через голову. После тёплой ткани воздух холодит кожу. Перекладывает уютно свернувшееся под прикрытием рукоятки лезвие в задний карман.
Три.
Небрежно приглаживает растрёпанные волосы, включает проводник в виртуальную реальность. Что-то у нас там? Может, даже котята во главе с обаяшкой Микадо чатятся. Обычно их уже после одиннадцати не встретишь – школа. Но завтра – сегодня, - суббота, а потому – кто знает…
Два.
Введите свой ник. Введите пароль. Пожалуйста-пожалуйста.
Нет, всё-таки хорошо, что он такой предусмотрительный. Если бы дверь сопротивлялась, принуждённая замком, то наверняка бы слетела с петель. А так – просто грохот от столкновения со стеной.
- Какого хрена? – рычит Шизуо, - Я тебе, что, комнатная шавка, которую на коврик у входа можно отослать?
Ну во-от. Приехали.
- Что ты! – не отводя взгляда от монитора, разуверяет Изая, - Конечно же, нет. Скорее, кавказская овчарка. Хм. Вроде мы недавно о них уже говорили, да? Только не помню, в каком контексте.
- Заткнись! Заткнись-заткнись-заткнись! Иди сюда!
- Ши-иззи… - устало вздыхает Изая. Объясняет, как воспитатель – на редкость тупому, не поддающемуся коррекции детёнышу: - Ты опять? Мы ведь уже договорились.
[ Танака Таро ]: Канра-сан, Вы мне вчера так и не объяснили… Помните, ну, тот наш разговор?..
[ Канра ]: Ой! Прости-прости, я так забегалась сегодня! Давай потом? На приватной встрече ~
[ Сэттон ]: Сегодня творилось что-то невообразимое! Весь район встал, по дорогам проехать очень сложно! И, самое ужасное – дорожный патруль!
[ Канра ]: Ха-а!?
[ Сэттон ]: Так и есть! Они просто прохода никому не давали, досмотры проводили! Ужасно, ужасно. Было так страшно…
[ Танака Таро ]: Ну… что Вы, Сэттон-сан, наверняка всё совсем не так плохо…
Шизуо. Он разворачивает кресло Изаи. Упирается руками по обеим сторонам, в подлокотники.
- Мне плевать, что ты там задумал. Ты будешь спать со мной. На кровати.
И, помедлив, внушительно – привык к правильной реакции шпаны на улицах, а потому подобное кажется Шизуо совершенно универсальным способом заставить всё идти так, как надо, - рявкает:
- Я сказал!
- Очаровательно, - растаял Изая, - У нас так давно не было этих увлекательных демонстраций под лозунгом "Я, мать вашу, хозяин в доме!" Но, понимаешь, какая штука, Шиззи. Во-первых, - он убирает упавшие на лицо светлые пряди: такой неосознанный жест заботы. А Шизуо рефлекторно тянется за ладонью, смотрит агрессивно и вместе с тем – испытывающе, - Кровать моя. Поэтому правильнее было бы сказать наоборот. Не я с тобой, а ты – со мной. И с моего позволения. А я не позволяю, и даже твоего интеллекта должно хватить для понимания такой простой вещи. Это во-вторых.
- Да что ещё за бред? – свирепеет Шизуо. Кресло под его руками начинает жалобно дрожать. – Я не понимаю! Какого чёрта? Мне с Каской проблем хватает, ты-то чего выпендриваешься?
Изая удивлённо улыбается. Хватается за край стола в попытке вернуться в исходное положение – лицом к экрану. Сидение сдвигается на несколько сантиметров – потому что Шизуо по неосторожности ослабил хватку. И лишь потом, сориентировавшись, пресёк бегство. Но краем глаза Изая успел заметить, что Микадо написал уже три или четыре сообщения на его имя.
- Это не бред. Я обиделся, и спать с тобой больше не хочу. Очень просто. Что ты здесь не понимаешь? Вообще – что ты не понимаешь? Я всё объясню. Только попозже. А сейчас – отойди, ты мешаешь.
Шизуо только и способен выдать:
- Как это?
Опешив, уточняет:
- То есть – совсем? Вообще?
- Ну да. Ты ведь так мучаешься. А я не хочу тебя мучить, вовсе нет! – задумавшись, Изая кивает сам себе: - Нет-нет-нет. Ведь ты мне очень нравишься.
Шизуо слегка успокаивается от таких слов, но потом вновь вскидывается: уж не издевается ли ублюдок над ним?
- Я не собираюсь спать на диване, - коротко провозглашает он своё решение. Обжалованию не подлежит. Но Изая и не настаивает. Он жизнеутверждающе предлагает:
- Ладно, можешь лечь на пол. Или уйти.
Это просто такой способ. Изощрённый, наглый способ вытолкать его, Шизуо, за дверь. Определённо.
- Чёрта с два ты от меня избавишься, урод, - рычит он. Отшвыривает кресло в сторону – оно врезается в стену с такой силой, что Изая пару мгновений оглушенно трясёт головой, как только-только выбравшаяся из воды собака.
- Эй, нет! Только не комп! – испуганно кричит он, - У меня непрочитанные сообщения остались!
А Шизуо. Без особого изящества выдрав провода из сети. Он коротко бросает:
- Когда с тобой говорят, надо смотреть на собеседника и не думать о посторонней хуйне.
В смысле, Шизуо плевать на остальных хотел с Эйфелевой башни. На хрен их. Но вот на него – на него блоха должна смотреть. И о нём думать. Без вариантов.
Изая выбирается из кресла, растирает ноющее плечо.
- Ну и? Что ты наделал, только погляди, - сокрушается он, опустившись на колени перед системным блоком. Придирчиво осматривает контакты. Облегчённо вздыхает, поняв: ничего непоправимого. – Шиззи, оставь свой бешеный темперамент за дверью. Он может мне дорого обойтись.
- Гораздо дороже, чем ты думаешь, - Шизуо честно хочет озвереть, но у него никак не получается. Он чувствует себя вымотанным и запутавшимся. Разве ему много надо для удачного завершения дня? Вовсе нет. Молока стакан – желательно, тёплого; пару подушек и блоху под бок. Ну, можно для фона ещё вестерн какой врубить.
Ловит Изаю за руку, протаскивает через всю комнату на кровать. Расстёгивает пуговицы на белой рубашке, ослабляет ворот. Почти мирно осведомляется:
- Блин. Ну что такое-то? Ты реально хочешь всю эту фигню – цветочки там, открытки? И поэтому истеришь?
Такая логическая цепочка казалась вполне возможной: Изая всегда был с приветом. Он действительно, на полном серьёзе может захотеть всякие безделушки типа вафельных сердечек. Шизуо, у которого задачка, как он полностью уверился, сошлась с ответом, стал совсем добродушным. Покровительственно прижал Изаю к себе – у того от силы захвата дыхание из лёгких вышибло.
И сказал:
- Ну ладно уж.
Небрежно, но вместе с тем будто бы делая величайшее одолжение, - большой барин, осматривающий процветающее имение, - выдаёт высшее решение:
- Завтра получишь какой-нибудь веник. – и, якобы разобравшись таким образом с капризными, досадными чудачествами, поразительно наивно уточняет: - Всё? Теперь-то мы вместе спим?
Шизуо. Он напоминает малыша, который выклянчивает у матери мороженое и пускается на любые ухищрения, кажущиеся ему отменно хитрыми, - лишь бы желаемое заполучить.
- Шиззи, пошёл вон, - приказал Изая, наблюдая за тем, как Шизуо парой ударов взбивает себе подушку и устраивается на ночлег.
- Уже бегу, - даже не соизволил отвлечься от своего занятия тот.
- Слушай, это совсем не весело! Ты сам сказал: тебе нужна девочка, вот и иди, ищи!
- Да поздновато уже. Я завтра, ладно? – Шизуо. Он улёгся на спину и явно не планировал сваливать. Изая даже растерялся. Без особой надежды коснулся остриём ножа кожи на боку – так на тестовых экзаменах безуспешно, наугад тыкают ручкой в варианты ответов. В ожидании озарения. Но надавить не решился.
- Я сказал: убери ковыряльник. Разозлюсь ведь. Лучше иди сюда.
- Шиззи, ты наглая, беспринципная сволочь. А ведь в школе таким тихим был, глазки в пол, слова лишнего не добьёшься! Это моя, моя кровать, а ты взял и оккупировал её! Я не знаю, как тебя вышвырнуть. Я не хочу тебя резать, я не хочу калечить тебя, понимаешь? Не мог бы ты сам, пожалуйста, съебаться к чёртовой матери? Иди, выбери себе девочку – кого ты там предпочитаешь. Блондинку, рыжую, с третьим или десятым размером. Чего тебе от меня надо? Ты уже высказался относительно природы наших… ну, да, да! От-но-ше-ний. О чём тут вообще может идти речь? Я не говорю о большой и чистой любви, но, знаешь, мне как-то не особо приятно слышать, что человек, с которым я трахаюсь, считает меня чем-то, обо что можно испачкаться. Дай мне сигарету, бессердечное хамло.
- Истерика закончилась?
Изая выразительно крутит пальцем у виска:
- Орёшь и истеришь здесь только ты. Я лишь поясняю ситуацию – кстати, не на повышенных тонах, как обычно это получается у некоторых. Мне не нравится так. Видимо, в самый первый раз следовало самому под тебя лечь – было бы гораздо меньше проблем с твоими последующими комплексами.
- Заткнись. Или, клянусь, ты не доживёшь до рассвета.
Изая безбожно лукавит, говоря об этом так просто, словно имелась реальная возможность и время рассчитать, взвесить, спланировать. А ведь - нет, - невозможно тогда было. Планировать. И Шиззи - такой горячий-горячий, с беспомощным, потерянным взглядом, - не сопротивлялся вовсе, рваться из рук Изаи не пытался, разве что пальцы кусал, стараясь одновременно и облизать, и больно сделать, но ведь это и болью-то назвать нельзя.
Но сейчас Изая думает о том, что, наверное, поспешил.
Уточняет:
- Не собираюсь распинаться на тему того, какое ужасное лицемерие – эти твои разговоры, но я обижен. Я недоволен тобой. Можешь считать, что разбил мне сердце.
Изая сам тянется за брошенной на прикроватном столике пачкой, выбирает сигарету. И оставляет почти сразу, передумав.
- Я найду того, кто знает, что ему нужно. Ты найдёшь кого-то, кто будет для тебя приемлемым вариантом. Только и всего. Не будем устраивать трагедий. Сейчас два часа ночи, поезда уже не ходят, и я просто проявил участие, позволив тебе остаться. Утром мы мило попрощаемся – ты, наверное, рассчитываешь продрыхнуть до полудня, как делаешь это обычно? А зря. Имей в виду: растолкаю ровно в шесть. Шиззи? Шиззи, ты чего? Ты… ты спишь, что ли!?
Изая хмурится. Подаётся чуть вперёд. Осторожно подбирается ближе, присматриваясь. Обижается не на шутку: нет, ну мог бы и извиниться ради приличия. Показать, что осознал свои ошибки и страдает. Поупрашивать там… немного. Поваляться на коленях…
Ага, счаз.
Фыркает, перелезает на вторую половину кровати и пытается угнездиться под одеялом. Места мало, и Изае страшно неудобно. Ему совсем не хочется жаться к стене. Вздрагивает от неожиданности, когда Шизуо вдруг подгребает его к себе. Чувствует тёплое дыхание.
Изая напряжённо замирает. Ждёт. Хоть чего-нибудь. Весь обращается в слух. Минуты проходят, а он всё ждёт, и ждёт, и ждёт. И когда он уже перестаёт ждать, когда собирается сбросить с себя руку Шизуо. Изая слышит:
- Ты не можешь на меня обижаться. Помнишь, когда я провалил итоговый тест по химии? А ты меня успокаивал. Ты сказал: "Не волнуйся". И ещё: "Ты – вовсе не самое безнадёжное создание в мире. После тебя ещё идут одноклеточные и наш директор".
Шизуо. Он невзначай, как бы между прочим, зажимает Изаю, перехватывает запястья – чтобы у того не было возможности схватиться за свою острую игрушку. А потом эта первая рациональная причина исчезает, расплывается, сгорает в чём-то ином. Возбуждении с полузнакомой примесью. Нечто, существующее латентно, не проявляя своего вкуса до конца, в дремотном состоянии, а сегодня, поддавшись неизвестному катализатору, вдруг решившее: пора. А что именно – "пора", Шизуо и сам не знает.
- Хочешь сказать, с тебя и спрашивать не надо, потому что бесполезно в любом случае? Когнитивные процессы слишком сложны?
- Что-то вроде того.
Изая. Улыбаясь в темноте. Смиренно вздохнув – мол, что с тебя взять-то. Помолчав, он говорит:
- Ладно. На первый раз я тебя прощаю. Но спишь ты всё равно на диване.
- Короче. Я скажу это только один раз, - Шизуо затягивается, как перед прыжком в воду с вышки. Выдыхает, кладёт сигарету на край пепельницы. Хмуро продолжает: - Даю тебе, - замолкает, подыскивая подходящий вариант, - своё братское благословение, что ли. Хотя не очень-то похоже, будто ты в нём сильно нуждаешься, но, тем не менее.
Каска. Улыбаясь своей задумчивой, мимолётной улыбкой. Он делает несколько глотков кофе. И отвечает:
- Прости.
- Узнаю, что у тебя это в практику вошло – приду разбираться. Не улыбайся. Я суров и жесток, между прочим – любого спроси. И ещё – я твой брат. Я волнуюсь за тебя.
Поправил ворот, убрал очки во внешний карман. Нехотя пояснил:
- С единственной язвой и по большой любви, - скривился от собственных слов, сыпанул в свой чай сразу три ложки сахара, – ...ладно, поверю, каких только несправедливостей в жизни не бывает. Это можно. Как болтает блоха: "любовь зла - полюбишь и... кого угодно". Хотя мне чего-то постоянно кажется, будто он не договаривает. У него сразу такая морда протокольная становится. Так вот, о тебе. Из одной постели в другую рыпаться даже не думай: в этом случае вся исключительность сразу теряется, и ты становишься… чёрт, как там звали этого, который тебе месяца четыре назад причёску делал?
- Господин Зверев, - учтиво подсказал Каска.
- Вот-вот. Ты становишься в этом случае, как он самый. Теряешь статус случайной жертвы обстоятельств и косоглазия крылатого парня с теми стрелами. Понял?
Каска послушно кивает:
- Спасибо, брат. Твои советы мне очень помогли.
Шизуо только вздыхает. Говорит тихо, признавая вину:
- Это было неожиданно. Совсем. Поэтому я…
Его голос. Он звучит почти робко. Шизуо извиняется. За тон, реакцию и ещё – за то, что старается маскировать беспокойство. Вообще-то, ничего плохого в подобном нет, но вот как он маскирует, с помощью чего – ему не нравится. Но по-другому не получается. И резкость из слов никак не хочет убраться.
Когда Шизуо было пять, он потерялся в городе. Его нашли часов через двадцать, и первым делом мать накричала на него. Он тогда жутко разобиделся, даже прикидывал, как повесится или утонет – специально. И вот тогда – тогда она поймёт, тогда она проникнется. Вот, какой сын у неё был, но он ушёл, несправедливо оскорблённый грубостью. Не желая иметь ничего общего с этим жестоким миром.
Вот ересь-то.
Но потом, спустя много лет, Шизуо её понял.
- Всё в порядке, - говорит Каска. – Я рад. Но, скажи…
Шизуо настораживается.
- Относительно любви. Ведь ты с…
- Ты на самолёт не опаздываешь, а? И вообще, мне тоже пора.
- И правда. Кстати, Изая-сан в порядке?
- Что с ним случится-то? В огне не сгорит, в воде не потонет. Говорю же - натуральная блоха. Живучая. Топчешь, топчешь, а через минуту глядишь - опять вытанцовывает.
- Просто вчера мы поздно попрощались. Я взял такси, а он сказал, что сам доберётся.
- …Вчера?
- Да. Брат? Что случилось?
- Каска. Ты есть в ТОПе-10 самых красивых людей Японии?
- Почему ты вдруг спросил? – мягко удивляется тот. Но покладисто, не видя причин скрывать, кивает.
- И-з-а-я…
И крик перепуганной официантки:
- Господин! Господин, что Вы делаете!? Это же… это же собственность заведения! П…поставьте стол на место, прошу Вас!..
**
- У меня есть чудесное предложение!
- Ну?
- Я предлагаю расстаться! Ой, не смотри так на меня, Шиззи! Всего только на семь дней.
- Что ещё придумал?
- За это время ты… в смысле, мы! Не думай, что ты тут единственный, кто сомневается. Я тоже весь такой очень неопределённый! Мне тоже надо о многом подумать!
- Короче.
- И за эти семь дней мы решим, что делать дальше. Если ты захочешь продолжить – приходи в центральный парк. В пятницу, в восемь вечера. Но если ты придёшь, Шиззи, знай: больше никаких глупых разговоров. Никаких колебаний, предубеждений и прочих досадных мелочей.
- Я подумаю.
- Замечательно!
- Эй. Тогда ты будешь только со мной. Да?
- Хм. Звучит здорово. Хорошо, я буду… ха, ну нет! Я тоже по-ду-ма-ю.
- Договорились.
- …Но учти: я могу и не прийти!
**
Людей здесь мало сегодня – всех захватил фестиваль Уми но Хи, Дня Моря.
Наверное, это к лучшему.
Изая пробирается вдоль серых, с лавками по обеим сторонам, будто линии ограничения-пунктира, дорог и дорожек. Уворачивается от касаний длинных, повязанных на деревья лент. Улыбается. Беспокоится. Нетерпеливо осматривается.
В парке есть достопримечательность. Одна маленькая достопримечательность.
Стена.
Она разделяет две части псевдо-лесного массива: чтобы попасть к озёрам, надо обойти её справа по отношению к центральному входу. Чтобы увидеть цветистые клумбы в европейском стиле: безумие чайных роз, кипариса, дельфиниума, - придётся сделать то же самое слева.
Подбегает к каменной кладке. Посмеиваясь, опирается плечом. Думает, чем бы заняться. Поёт весело:
- Ши-иззи, давай, приходи скорее!
И распахивает удивлённо глаза, услышав ответ с той стороны:
- Какого чёрта ты притащился так рано?
Изая выглядывает из-за угла, находит Шизуо – сразу же. Растерянно отзывается:
- Ну, я просто мимо проходил. А ты-то? Ещё только шесть!
- Не спрашивай, - отворачивается тот. Бросает сигарету, так и не закурив.
- Хочешь... ну, я подумал: вдруг ты хочешь зайти ко мне?
Изая щурится на вечернее солнце. Забегает вперёд, становится на пути Шизуо. Тащит солнечные очки из кармана - молча, но движение само по себе медленное. Немой вопрос. Примеряет, не встретив сопротивления. И улыбается:
- Мне казалось, ты никогда не предложишь.
**
В целом, жизнь с блохой больше устраивает его, чем нет. Как ни крути.
Блоха мерзкая, наглая, отвратительно воспитанная. Имеющая странное чувство юмора. Обидчивая. Изворотливая. Хитрющая и настырная до жути: как вопьётся – не отцепишь, всю душу вытащит. Откуда только взялась на его голову?
Но.
Устраивает.
И что же это ещё может быть, если не чёртова любовная лабуда?
“Only as high as I reach I can grow,Only as far as I seek I can go,Only as deep as I look I can see,Only as much as I dream I can be”
Ааааа автор...вы...вы восхитительны!! читала бы вечно. все просто на одном дыхании. как хотелось, чтобы оно не кончалось. у вас прекрасное чувства юмора.половину текста в цитатник *__* какие же они милые. спасибо вам огромнейшей за такое волшебное исполнение. оно потрясающе. все характеры - это нечто. я вас люблю~ спасибо за позитив и счастье)))
безумно довольный,счастливый, прифигевший от такого затягивающего и экстазового исполнения читатель
присоединяюсь. Я просто в восторге от исполнения - довольно интересная гипотеза такого разворота событий. Это просто талантище: закидывать персонажей в оригинальные бесштамповые ситуации, при этом сохраняя характеры. (у меня, конечно, немного другое видение, но и реалии для этого тоже не те) и, может быть, я даже знаю, кто автор, нет? =)
Телеграмма Молния Come to the Dark Side! We have cookies hot and beautiful Shizaya! ~
Artiya Мне очень-очень лестно. Спасибо Вам большое за чудесный комментарий. Автор смущён и доволен.
косинус альфа и, может быть, я даже знаю, кто автор, нет? =) " - Такое чувство, будто мы с Вами уже где-то встречались... - Да. В постели." Да, знаете ~
Да, знаете о да, я вас уже узнаю по стилю. И как только успеваете так быстро и качественно писать - Да. В постели косинус совместно со всей тригонометрией готов каждый день признаваться Вам в любви.
не знаю, что можно еще добавить, вроде все хорошие слова сказали, но я повторюсь тогда))))это без преувеличения Потрясающе!!! шизуо такой по-милому эгоистичный, как маленький ребенок))) если честно, сначала не хотелось читать, так как много буковок ( ленивый я человек) , но когда начала меня так затянуло!!!! наверно в этом и особенность хороших произведений))) Jasper Ann примите от меня вкусный
-
-
23.10.2010 в 23:21**
Шизуо очень легко вывести из себя. Разозлить. Заставить потерять контроль. Даже если он сопротивляется, даже если пытается тормозить мигом обратившуюся в горючее кровь, считать до десяти, пропуская по четыре знака за раз. Всё бесполезно.
Но.
Зато удивить его крайне сложно. Так, что все цифры отшибает начисто, а ты стоишь - пень пнём, - с разинутым ртом и квадратными глазами. Снимаешь очки с затемнёнными стёклами – мало ли. В целом, даже мыслей особо нет. То есть, они приходят после. Очень громкие и... лексически окрашенные, но в первый момент тебя словно отключают. Вырубают из сети. Можно только наблюдать и чувствовать, как законы привычного мира разворачиваются на половину всей градусной меры.
Каске удивить его удалось на полные 100.
В общем-то, Шизуо находчивостью не отличается, поэтому единственное, что получилось вымолвить:
- Это... что?
Хотя он прекрасно видит, "что". И даже с техникой знаком. Близко. Но Каска понял вопрос и не стал играть в "А ты не знаешь? Объяснить в подробностях?" Он просто отвечает:
- Здравствуй. Не волнуйся. Позволь представить, - как будто Шизуо является опасным механизмом, Каска дробит цельные фразы на отдельные ключи-команды. Но, между прочим, это верное решение: доходит быстрее, да и абсолютно отстранённый тон успокаивает. Вроде как иллюзия, что "ничего такого". - Мой друг и любовник.
Именно в таком порядке. Оторопевший Шизуо имя-фамилию благополучно пропустил, разглядывая прикрывшегося одеялом мальчишку около своего брата.
Своего, чёрт возьми, младшего брата!
- Ясно.
И уже на пороге оборачивается - чтобы вновь убедиться: жуткая картина не исчезла, а вполне реально продолжает существовать во времени и пространстве. Закрывает дверь - с подчёркнутой осторожностью: так здоровенный медведь старается быть тихим-незаметным в посудной лавке.
И добавляет:
- Охренеть.
**
- ...А этот урод, эта сс-сука сидит без трусов и с мордой кота, замершего у бидона с валерьянкой - типа и хочется, но, с другой стороны, бултыхаться неохота. Это при виде меня, значит. Раньше, спорю, весьма доволен был. Гадёныш. Сидят они, обжимаются...
Изая. Он прикрывает глаза.
Что за скука: в чате опять никого нет. Куда все делись? Неужели разбежались по укромным уголкам, как Каска-тян? И только он, Изая - несчастное исключение из правил.
Искоса глянул на Шизуо.
Нет, в укромные уголки его явно не собираются тащить. Обидно.
- Шиззи, но что здесь такого? – вкрадчиво осведомляется он, - Расслабься. По-моему, радоваться надо: твой братик стал взрослым. Наконец-то.
Потягивается, стряхивая с себя усталость от долгого общения с монитором. Сворачивает окна на экране.
- Этого не должно было произойти! - кружка с недопитым чаем на столе Изаи мечтает о своей дальнейшей реинкарнации в нечто, способное хотя бы ползать, избегая опасности. Но сейчас она бессильна, стоит молчаливым фарфоровым изваянием и лихорадочно благодарит Изаю, - пусть и ментально, - который отодвигает её подальше. - Это ненормально!
- Но почему? - изумляется Изая. Разворачивается к бушующему Шизуо. Разворачивается - но прежде делает пару бессмысленных кругов: Изае очень нравится его офисное кресло – сидение не слито с основанием, и можно вертеться туда-сюда. - Вдруг они любят друг друга? Так романтично, всегда мечтал о подобном. Но по глупости связался с тобой.
Шизуо замолкает на полуслове. Будто бы раздумывая: стоит ли отвлекаться на новую развилку скандала, или просто поставить галочку на будущее. А то ведь в порыве вдохновения можно и забыть, о чём изначально речь шла. Этот ублюдок умеет… добиваться внимания. Причём сразу и безраздельно, так, что на другое ни сил, ни желания не остаётся. У Шизуо сейчас совсем другая забота.
И всё-таки не выдерживает:
- Что это ещё за хрень - "по глупости"!?
Изая тихо посмеивается, набирает что-то на клавиатуре, сверяется с документом в электронном формате.
- Никто в здравом уме на это не пойдёт. Не перебивай меня. Так вот: связался - и что? – методично перечисляет претензии, просматривая меню мобильного: - Где мои конфеты? Где цветы? И романтические ужины? Между прочим, Каске его мальчик серенады под окном поёт уже месяцев пять.
- Ты знал? Сволочь!
- ...Месяцев пять. Самое время для секса. Отрадно видеть, что остались ещё люди с тонкой натурой, чувствующие, душевные... А не как некоторые: пришёл, увидел, завалил.
- Я не понял, ты сейчас жалуешься, что ли?
Изая. Он одним быстрым движением встаёт. Пересекает комнату, останавливается у окна. Скрещивает руки на груди. И говорит:
- Нет-нет. Я просто объясняю, что это, наверное, высокие чувства. Например, окажись мы в такой ситуации, ты вобьёшь меня в ближайшую стену и сделаешь вид, будто так оно и было. Типа Шиззи в комнате один, а стонали только что призраки предков. Каска-тян - умница. Неожиданный свидетель, да ещё брат - и такая стойкая реакция. Класс. Что-то за этим явно кроется…
- Какая любовь!? Ты больной? - сатанеет Шизуо, - Ему учиться надо!
- Ты себя учёбой не утруждал, если верно помню.
Ураган Шизуо.
Тайфун Шизуо.
Катрина нервно переминается в сторонке.
- Это совершенно разные вещи! Каска вообще ребёнок, а какая-то шлюха его лапает! Блять, что же это я... стормозил. Надо было на месте разобраться, но, чёрт, я просто не успел сориентироваться…
- "Шок - это по-нашему", - с энтузиазмом подсказывает Изая. - Шиззи, а если бы ты его не с мальчишкой застал?
- С девкой – вполне. Хоть пообщаться потом можно, обсудить-сравнить. А что мне за кайф с ним о его парнях трепаться?
Изая старательно кивает. Поясняет спустя пару минут:
- Я имел в виду другое. Ситуация вовсе не так беспросветна. Может быть хуже. Знаешь, все эти видео с кавказскими овчарками или там "Укротительница змей-3, тентакли по-американски"…
Изая. Он подходит ближе. Садится на колени Шизуо - заученным до вздоха движением. Так делают что-то бесконечно знакомое, привычное - без мысленных уточнений и проекций заранее: как положить руку, как отклониться, чтобы не столкнуться лбами. Просто – кладёшь. И отклоняться никуда не собираешься.
- Значит, застань ты его с девочкой, не бесился бы сейчас?
Шизуо откидывается на спинку дивана. Убирает седьмую по счёту сигарету подальше.
- Наверное, нет. За ним какая-то последнее время всё хвостиком бегала, вроде партнёрша. По съёмкам. И чем не угодила? Блондинка, фигуристая, в рот глядит. Я думал, уже всё решено. А тут – такое. Это вообще как? Отец в нирвану свалит от подобных новостей.
- Ну, им же необязательно знать? – лукаво шепчет Изая. Кусает губы, смотрит пристально, горячо.
И Шизуо рассеянно, - не вполне уже понимая, о чём они болтают, - отвечает:
- Всё равно. – затягивается поглубже, так, что дым царапает горло. Подтаскивает Изаю за ворот поближе, - Может, ты не в курсе, но это просто так не скроешь. Обязательно просекут.
- Мне даже как-то неловко напоминать тебе о твоих собственных предпочтениях. – голос Изаи. Он становится шёлковым. Он становится проникновенным.
- Я тебя не предпочитаю. Я с тобой сплю. Пока не подвернётся более подходящий вариант.
- Суровый Шиззи. "Только трах, детка, ничего больше"?
Шизуо. Глядя в потолок. Усмехаясь каким-то своим мыслям. Он отвечает:
- Точно. К тому же, я говорил: это другое.
В целом, жизнь с блохой больше устраивает его, чем нет. Как ни крути. Это вовсе не любовная лабуда. Просто с Орихарой можно не фильтровать каждое слово – он не прикладывает картинно ладошку ко рту и не округляет глаза, лепеча "Ой… не надо так…", не хихикает защитно-рефлекторным смехом девочки-отличницы, которую местный долбоёб позвал погулять, за что ему априори причитаются овации по любому поводу и за каждое слово.
Хоть он и толкал что-то там про цветы-букеты, но это всё хрень, на самом деле Шизуо никогда ещё не приходилось прикладывать какие-то особые усилия, чтобы раскрутить его на секс: у Изаи не болит голова, живот, нет «проблем на работе», любимых плюшевых мишек, которые «смотрят и смущают, пусть отвернутся!». Изая всегда в настроении. Не заявляет, что завтра рано вставать или что ему хочется «просто поговорить». Он вообще, если дело касается постели, ни от чего не отказывается – и это тоже плюс, потому что Шизуо сыт по горло списками правил «вот это со мной ты делать можешь, а это – ни в коем случае!»
Но это не значит, что он, Шизуо – педик. Вовсе нет. Просто так сложились обстоятельства. Вот найдёт нормальную девчонку, с грудью пятого размера да без лишних запросов, и всё будет в порядке.
- С чего бы? – любопытствует Изая.
- Да мне терять уже нечего, - хмыкает Шизуо, - Я вроде как пропащий человек. А у Каски вся жизнь впереди. К тому же, актёрство его… Он вечно на виду. Терпеть не могу газеты, вечно там какие-то разборки на страницах. И никами тупыми подписываются, не придёшь и не разберёшься. Бесит. Не хочу, чтобы его имя полоскали. Да и, блин, сам факт даже. Если просто эксперимент на попробовать – пусть. Но чего-то не понравилось мне, как Каска на этого хмыря крашеного смотрел, - Изая пропускает между пальцев короткие светлые пряди, наталкивается на гневно сверкающий взгляд.
- Я слушаю. – и повторяет: - Я внимательно слушаю тебя.
- …Ну и вот. С таким же подтекстом смотрел, как на своих девчонок в киноленте, но… одновременно – и не так совсем. Как-то… тише, мягче, осторожнее. И трогал, как куклу фарфоровую – мол, не дай Боже, рассыплется. А чего там рассыпаться-то? Взял, трахнул и разрешил исчезнуть в любом из четырёх направлений.
- Здорово! Счастливая семейная жизнь. Прям как у нас. – восхитился Изая, - Кстати, раз мы заговорили о семье. Я верно помню, что съёмки следующего фильма проходят в Нидерландах?
- Ну вроде да. А причём здесь Нидерланды? Не понял, - насторожился Шизуо, стараясь собрать в одно целое всё, что ему известно об этой стране.
- Нет-нет, ничего.
-
-
23.10.2010 в 23:23- Я что-нибудь придумаю. Нельзя так оставлять. Это явно какая-то ошибка. Мой брат – и с мужиком? Каска? Такой интеллигентный, утончённый, и вообще… Охота ему пачкаться? Не может быть такого. – и вовсе невпопад заметил: - Да я его двухнедельным орущим кульком помню! А если что – можно к Шинре сводить, он же почитывает всяких там Фрейдов, должен разбираться.
- Несомненно, мальчик, который сожительствует с любимой безголовой девочкой, окажет достойную помощь.
Изая. Он встаёт, не глядя на Шизуо. Весело замечает:
- Знаешь, Шиззи, ты меня достал. – и, словно припомнив что-то, продолжает: - Иди на все четыре, а? – вполне спокойно, даже миролюбиво, - Чего это ты ко мне завалился со своими проблемами? Они абсолютно не интересны. Я не психотерапевт. И мне пора.
Шизуо хмурится.
- Куда это ты собрался?
- Да вот, свидание, - кокетливо отозвался Изая. И впрямь – подошёл к шкафу, выискивая, видимо, подходящую верхнюю одежду. Мелькнули наушники для mp3, больше похожие на такие меховые, зимние – от холода. И с красными шнурками-проводами. – Я уже уходить собирался, когда вдруг притащился ты.
Изая улыбается ему – легко, озорно и смешливо.
- Какое ещё свидание? – недовольно докапывается Шизуо, пока ещё не понимая, как реагировать. Ощущение… странное. Вроде и хочется – мордой об пол, так, чтобы заткнулся и не смог никуда выйти в ближайшие пару месяцев, но, с другой стороны – как будто бы и не за что. Это нормально – Изая его предупреждает, когда планирует с кем-то уйти или, наоборот, пригласить, а иногда сам Шизуо не приходит – если цепляет кого-нибудь. Ничего особенного.
Правда, они уже давно так не делают, и Шизуо подумал… В смысле, к чёрту. Наверное, это всё лишь из-за отсутствия чего-то подходящего.
- Как это? Обычное, с пирожными, воздушными шарами и премьерой очередных "Гремлинов". Давай-давай, я опаздываю, - подгоняет Изая. Подбегает, дурашливо хватает за руки, тянет, но куда ему Шизуо сдвинуть? Не получается, конечно. Тот сам поднимается – да так резко, что Изая вновь едва не падает.
- Не знал, что ты любишь такую бабскую фигню.
Шизуо. Он говорит насмешливо. Старается понять, что это с ним – царап-царап, скребёт на душе маленькими заточенными коготками. Острее становится, нетерпеливее, жарче.
Он наблюдает за тем, как Изая бегает по комнате в поисках своего второго – рабочего, - мобильника. Но найти не может. Отмахивается равнодушно, почти счастливо:
- А, ну и ладно! Даже весело. Не помню, когда последний раз устраивал себе каникулы.
Шизуо… тоже. Тоже – не может.
- Я думал, они у тебя пожизненные, - чеканит он.
- Что ты такое болтаешь, глупый Шиззи! Всё, на выход! – командует Изая. – Ты не против, я надеюсь?
- Мне плевать, как ты проводишь свободное время. Мог бы сразу сказать, что у тебя встреча.
Он проговаривает это именно с таким особенным оттенком. Оттенком, который используется, чтобы закрасить все остальные тона. Встреча. Как если бы речь шла о чём-то деловом, офисном. Чертежи, линейки, трафареты, бумажная работа, вязь скучных цифр. Даже аськи на компе нет – только исходный пакет нужных для дела программ. Никаких посторонних намёков. Никаких тёплых прикосновений.
Нечто прячется за этим стерильным фасадом. Или Шизуо прячет – сам от себя? Но оно прорывается – по частям, поддразнивая. Смех, цветная россыпь лучей прожектора, вопли при поддержке профессиональной клубной акустики.
Изая. Он улыбается ему вновь – растрёпанный, жизнерадостный. И, с неожиданной силой подтолкнув Шизуо в спину – к двери, соглашается:
- Да, и правда.
Хотел бы Шизуо знать, к какой именно из двух его фраз это относится. Никак не может отделаться от мысли, будто это важно.
**
- Мне жаль.
- Рано или поздно он должен был узнать, разве нет?
Они сидят в уголке зала. Тихий ресторанчик – игрушечная картинка, как в фильмах: мягкое освещение, граничащее с полумраком, обшитые деревянными панелями стены, фото в утончённом ретро-стиле. Неспешный, приглушённый блюз.
Каска задумчиво касается своего бокала. Уточняет:
- Но, в целом?
- Да нормально всё, - уверяет Изая, жмурясь на пламя свечей, - Кричал, конечно, но разве это проблема? Никаких разбитых машин, и даже мой стол остался целым. Видимо, когда речь о тебе, Шиззи более терпим и адекватен.
Его окутывает сладкая дрёма – настолько скучное место. Но Каска никак не хочет отстать. Он спрашивает снова – своим тихим, бесстрастным голосом:
- Возможно, мне стоило сказать раньше?
И Изая – пожав плечами, улыбнувшись немного устало: право, они оба задолбали его, что старший, что младший, и это уже вовсе не интересно, это раздражает, нагоняет тоску, тягучей патокой разливающуюся меланхолию, - он отвечает:
- Какая теперь разница?
- Верно, - соглашается Каска, склонив голову. И повторяет: - Да.
Изая сомневается: стоит ли. Ему одновременно хочется и поболтать, и свернуть разговор. В конечном итоге, он замечает:
- Не боишься? Твои фанатки – особи женского пола от двенадцати и до гробовой доски, а мир пока ещё не захвачен восторженными яойщицами.
Каска кивает подошедшему официанту. Поднимает наполненный бокал. Оставив риторический вопрос без ответа, он предлагает, на мгновение становясь совершенно волшебным мальчиком – в такие моменты вокруг аниме-персонажа возникает сияющая россыпь многочисленных золотистых звёзд. Нежно-розовый фон в облаках и толпа хватающихся за сердце поклонников на заднем плане. Маска из очередного фильма.
- За любовь? – и совсем другим, собственным прохладным голосом добавляет: - Если она существует.
Их бокалы соприкасаются – звук красивый, звонкий хрусталь. Изая пробует горько-сладкую жидкость с привкусом миндаля - заказ делал Каска, и ему неизвестно, что это такое. Смотрит на стену позади собеседника. И отвечает:
- Существует. Правда. Вопрос лишь – в каких формах.
- Если ты так говоришь.
Композиция сменяется: на сцену заходят другие люди. Устанавливают инструменты. Трогают на пробу струны. Настраивают звучание.
Изая тихо смеётся, его взгляд – мечтательный и зовущий. Каска слабо улыбается в ответ. Невозможно держать лицо, когда веселье Изаи так заразительно.
- Расскажи мне? Хочу услышать красивую любовную сказку. "История одного знакомства".
- Знаешь сеть магазинов "Всё для ремонта"?
- Интригующее начало! Допустим…
**
Токио ночью просыпается. Украшается огнями и неоном – потасканная ёлка с крашенными для эффекта новизны лапами. Изая разглядывает своё отражение в витрине. Изучает со всех сторон, проверяет экран телефона – и зачем только отключил звук? Не пришлось бы хвататься каждую четверть часа. Изая всё думает об этом: надо бы включить, но отвлекается, забывает, а громкость так и остаётся на нуле.
Вдали – рёв мотора. Мешается с визгом мистического животного, пробирает поздних прохожих до костей. А Изае нравится. Селти проносится мимо – смазанная тень. А потом резко разворачивается и, не сбавляя скорости, летит назад.
Привычные игры, проходили. Но глупое сердце всё равно бьётся в истерическом припадке, когда мотоцикл замирает в полуметре – так внезапно, что от шин струится чёрный пар.
Изая улыбается. Он говорит:
- Здравствуй-здравствуй.
Интересуется:
- Как дела?
И Селти, быстро, - вообще-то, она торопится, у неё важный заказ, - разогнав печатные символы по нужным местам, объясняет:
[ Тебя искал Шизуо ]
Сказать по правде, он немного удивлён. Дождавшись, когда дыхание выровняется и уровень адреналина поугаснет, Изая замечает:
- Да? А что он хочет?
[ Не знаю. Но он очень зол ]
- Ну-ну. Шиззи злится – вот уж редкость, - с прелестным ехидством комментирует Изая. Тянет молнию на куртке – ветер совсем холодным стал. Навязчивым. Неуютно было стоять на этой открытой площадке с фонарями по периметру.
[ Мне показалось, в этот раз он превзошёл самого себя ]
И Изая с нескрываемым любопытством – почти надеждой, - интересуется:
- Жертвы есть?
Селти не отвечает. Заводит мотор. Поколебавшись, жестом указывает на место сзади. И Изая машет руками:
- Нет-нет, спасибо! Сам доберусь.
Она иногда – очень редко, ночью, если дорожные пути уже закрыты и транспорт отправился баиньки в свои ангары - подвозит его до дома. Не столь регулярно, чтобы расценивать как дружеское расположение, но вполне достаточно для сохранения контакта.
[ Как хочешь ]
Изая думает: если бы мир действительно был устроен так, как хочет он, жить стало бы гораздо веселее.
А Селти… что думает она?
**
-
-
23.10.2010 в 23:24- Ты выбил замок, - недовольно качает головой Изая. Припоминает сюжеты манги, которой с ним щедро делится Карисава – засланный в печатную индустрию самопровозглашённый агент. Но грустно сидеть в подъезде, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками в ожидании любимого человека – это явно не для Шиззи. – Впрочем, спасибо. Кажется, всё остальное не пострадало.
Захлопывает дверь. Оценивает. Соседи – ребята приличные, ломиться не станут. Японцы в десятом поколении, одним словом.
- Ты где шлялся? – лениво и как бы невзначай, из последних сил сдерживаясь, чтобы не вставить по первое число за такие штуки, осведомляется Шизуо. Он валяется на диване и, судя по следам на полу, уже не первую сигарету тушит о паркет.
- Говорил же, - отмахивается Изая. Раздевается: бросает куртку на комод в прихожей, предварительно забрав из внутреннего кармана телефон. Включает свет, проходит на кухню.
Шизуо тянется следом, останавливается на пороге, привалившись плечом к стене. Щурится с непривычки – до того в темноте сидел, и теперь глаза болят от яркости.
- Почему так долго?
- Ну, за пятнадцать минут управляешься только ты. Не все сводят прелюдии к приветственному удару в живот. Многие предпочитают иные, более приятные способы выражать свои чувства. Отсюда и разница во времени.
Изая. Он ищет свой чай и шарит по всем полкам: неужели, неужели закончился? Что за невезение?
Включает ТВ – новостной канал. Подумав, выбирает другой. Под бодрые вопли решает удовлетвориться стаканом воды.
- И? Кто это? – довольно грубо требует Шизуо.
Изая совершенно честно отвечает:
- Да так. Один очень популярный актёр. Между прочим, вошёл в ТОП-10 самых красивых людей Японии. Хотя, да. Ты же статистикой не интересуешься.
Шизуо хмыкает. Стена под ним молится о спасении.
Какой-то жалкий смазливый актёришка, значит. У блохи никогда не было приличного вкуса.
Садится на стул, исподлобья наблюдает за Изаей, пытаясь отыскать что-то новое. Но тот вроде бы совсем такой, как и раньше. Это успокаивает. Всё нормально. В смысле, где сейчас этот самый актёр? То-то и оно. А Шизуо здесь. Может, ему даже молока дадут. За вредность.
Но молоком поить Изая его абсолютно не собирается. Он прислоняется спиной к холодильнику. Ждёт, пока вода в чашке остынет. И замечает:
- Слушай, Шиззи. Я тебя не звал.
- Считаешь, от твоих команд здесь что-то зависит?
- Чудесно. – одобряет Изая. И предлагает: - Но почему бы тебе не сходить к кому-нибудь ещё? Ты вроде хотел нанести повторный визит Каске-тяну?
- Был. Но его на месте не оказалось. Не дай Бог, если умотал присматривать рейс в Нидерланды, - угрюмо сообщил Шизуо. Он похож на обиженного ребёнка, который искренне не понимает, что происходит и почему привычная картинка вдруг меняется.
Про Нидерланды он всё-таки вызнал.
Изая посмеивается: Шиззи такой… неприспособленный, однако. Любая странная, незнакомая, не встроенная в прошлый опыт деталь способна выбить землю у него из-под ног. Отвернулся к вазе с яблоками: крупное, крупное, а вон то – в самый раз. Только лежит внизу, придётся два верхних выкладывать.
Улыбается, почувствовав движение за спиной.
- Шиззи, иди к чёрту. Я сегодня не хочу.
- Надо же. А я только днём думал, как мне с тобой повезло: никаких "не хочу" и "не буду".
Шизуо. Не обращая внимания на недовольство, он разворачивает Изаю к себе, подхватывает, усаживает на стол. Как куклу на полку. Застеклённую. Никто не должен видеть.
Знай своё место.
Изая смешливо фыркает. А потом говорит – зло и отрывисто:
- Я же сказал: не хочу.
Не хочет он, ха. Шизуо бы его послать – теперь, убедившись, что удобства, оказывается, и в этом случае быстро заканчиваются, сменяясь чуждыми заморочками, невнятными проблемами из ничего. Плюнуть и свалить, а он не может, не может, не может, и это бесит до безумия. Не разочарование он вовсе чувствует, не досаду, а цепкое беспокойство неизвестно за что. Такое, что хоть на стены бросайся, и знаешь каким-то интуитивным знанием: надо действовать, не сидеть на месте, иначе крыша съедет от смутной, противно липкой тревоги.
- Что, уже успел вволю натрахаться с этим своим… актёром?
И Изая игриво признаёт:
- Конечно! Неужели ты всерьёз считаешь, будто я упущу шанс?
У Шизуо от такого последний предохранитель срывает. Он не знает, чего больше хочет – сломать эту маленькую шлюху, или выебать. Но лихорадочный процесс выбора резко останавливают.
Изая это умеет. И нож у самой глотки быстро так отрезвляет.
- Напильник свой убери. Или я тебя придушу.
- О, интересная интерпретация действительности. А как насчёт "убери руки, или я тебя прирежу?" Звучит лучше, да и на правду гораздо больше смахивает. Хочешь проверить? – шепчет Изая. Радужка глаз, словно из древнего тёмного граната выточенная, полнится алыми бликами. – Ты руку поднимаешь, сжимаешь горло, силу прикладываешь, а я ножичком – чик-чик. Хотя… нет. "Чик-чик" - это ведь уже как минимум две секунды, а действие-то одномоментное.
- Сука.
- Ты неоригинален, Шиззи. А ведь я всего лишь защищаю свои интересы. – Изая. Он смущённо касается губ кончиками пальцев, проводит невидимый след вниз, по коже, до горла. До ключиц. Раздвигает ноги. Шизуо зачарованно наблюдает за ним. Спасительным маяком вспыхивает мысль, что где-то здесь был стакан с водой – Шизуо бы не отказался, потому что в горле пересохло – слова не вякнешь.
- Мы обязательно поиграем в страшного насильника и его беспомощную жертву, но попозже. Если ты сейчас меня отпустишь. А если нет – мы вообще не будем играть. – Изая обнимает его свободной рукой за шею, притягивает поближе – прямо на лезвие. Умильно склоняет голову на бок. Шкодливо улыбается: - Ня?
И мягко, ненавязчиво, - скорее обозначая своё желание, нежели пытаясь реально изменить положение вещей, - отталкивает, уперевшись ладонью в грудь. Знает, что, если Шиззи заупрямится, стащить его с места можно лишь эвакуатором, да и то не факт.
Урод, - думает Шизуо, - Ну какая же, какая же сука...
Медленно отступает, и Изая спрыгивает на пол. Прячет нож обратно в рукав. Невинно кусает губы, стараясь не расхохотаться: всё-таки с разозлённым Шиззи шутки плохи. Изая прекрасно чувствует грань. И сейчас он балансирует на самом краю.
- Если хочешь, можешь остаться на ночь. Диван в твоём распоряжении.
И Шизуо даже на мгновение перестаёт чувствовать жар кипящей крови. Он изумлён.
- Почему - диван?
Если они после секса не расходятся, то всегда спят вместе – это же аксиома. Нерушимое правило.
- Но, Шиззи, ты ведь днём в красках расписывал, как это грязно – с парнем. Поэтому я решил тебя освободить. – осчастливил его Изая. Правда, Шизуо как-то не проявил особого восторга и счастливым не выглядел. Скорее уж, ошарашенным, - Не такая я злобная сволочь, как ты представляешь. – лукаво подмигнул, цапнул выбранное яблоко и отправился в спальню.
Пять.
Изая осторожно прикрывает дверь. Но изнутри не запирает – хватит одного сломанного замка.
Четыре.
Стягивает серебристо-серый свитер через голову. После тёплой ткани воздух холодит кожу.
Перекладывает уютно свернувшееся под прикрытием рукоятки лезвие в задний карман.
Три.
Небрежно приглаживает растрёпанные волосы, включает проводник в виртуальную реальность. Что-то у нас там? Может, даже котята во главе с обаяшкой Микадо чатятся. Обычно их уже после одиннадцати не встретишь – школа. Но завтра – сегодня, - суббота, а потому – кто знает…
Два.
Введите свой ник. Введите пароль.
Пожалуйста-пожалуйста.
-
-
23.10.2010 в 23:25Нет, всё-таки хорошо, что он такой предусмотрительный. Если бы дверь сопротивлялась, принуждённая замком, то наверняка бы слетела с петель. А так – просто грохот от столкновения со стеной.
- Какого хрена? – рычит Шизуо, - Я тебе, что, комнатная шавка, которую на коврик у входа можно отослать?
Ну во-от. Приехали.
- Что ты! – не отводя взгляда от монитора, разуверяет Изая, - Конечно же, нет. Скорее, кавказская овчарка. Хм. Вроде мы недавно о них уже говорили, да? Только не помню, в каком контексте.
- Заткнись! Заткнись-заткнись-заткнись! Иди сюда!
- Ши-иззи… - устало вздыхает Изая. Объясняет, как воспитатель – на редкость тупому, не поддающемуся коррекции детёнышу: - Ты опять? Мы ведь уже договорились.
[ Танака Таро ]: Канра-сан, Вы мне вчера так и не объяснили… Помните, ну, тот наш разговор?..
[ Канра ]: Ой! Прости-прости, я так забегалась сегодня! Давай потом? На приватной встрече ~
[ Сэттон ]: Сегодня творилось что-то невообразимое! Весь район встал, по дорогам проехать очень сложно! И, самое ужасное – дорожный патруль!
[ Канра ]: Ха-а!?
[ Сэттон ]: Так и есть! Они просто прохода никому не давали, досмотры проводили! Ужасно, ужасно. Было так страшно…
[ Танака Таро ]: Ну… что Вы, Сэттон-сан, наверняка всё совсем не так плохо…
Шизуо. Он разворачивает кресло Изаи. Упирается руками по обеим сторонам, в подлокотники.
- Мне плевать, что ты там задумал. Ты будешь спать со мной. На кровати.
И, помедлив, внушительно – привык к правильной реакции шпаны на улицах, а потому подобное кажется Шизуо совершенно универсальным способом заставить всё идти так, как надо, - рявкает:
- Я сказал!
- Очаровательно, - растаял Изая, - У нас так давно не было этих увлекательных демонстраций под лозунгом "Я, мать вашу, хозяин в доме!" Но, понимаешь, какая штука, Шиззи. Во-первых, - он убирает упавшие на лицо светлые пряди: такой неосознанный жест заботы. А Шизуо рефлекторно тянется за ладонью, смотрит агрессивно и вместе с тем – испытывающе, - Кровать моя. Поэтому правильнее было бы сказать наоборот. Не я с тобой, а ты – со мной. И с моего позволения. А я не позволяю, и даже твоего интеллекта должно хватить для понимания такой простой вещи. Это во-вторых.
- Да что ещё за бред? – свирепеет Шизуо. Кресло под его руками начинает жалобно дрожать. – Я не понимаю! Какого чёрта? Мне с Каской проблем хватает, ты-то чего выпендриваешься?
Изая удивлённо улыбается. Хватается за край стола в попытке вернуться в исходное положение – лицом к экрану. Сидение сдвигается на несколько сантиметров – потому что Шизуо по неосторожности ослабил хватку. И лишь потом, сориентировавшись, пресёк бегство. Но краем глаза Изая успел заметить, что Микадо написал уже три или четыре сообщения на его имя.
- Это не бред. Я обиделся, и спать с тобой больше не хочу. Очень просто. Что ты здесь не понимаешь? Вообще – что ты не понимаешь? Я всё объясню. Только попозже. А сейчас – отойди, ты мешаешь.
Шизуо только и способен выдать:
- Как это?
Опешив, уточняет:
- То есть – совсем? Вообще?
- Ну да. Ты ведь так мучаешься. А я не хочу тебя мучить, вовсе нет! – задумавшись, Изая кивает сам себе: - Нет-нет-нет. Ведь ты мне очень нравишься.
Шизуо слегка успокаивается от таких слов, но потом вновь вскидывается: уж не издевается ли ублюдок над ним?
- Я не собираюсь спать на диване, - коротко провозглашает он своё решение. Обжалованию не подлежит. Но Изая и не настаивает. Он жизнеутверждающе предлагает:
- Ладно, можешь лечь на пол. Или уйти.
Это просто такой способ. Изощрённый, наглый способ вытолкать его, Шизуо, за дверь. Определённо.
- Чёрта с два ты от меня избавишься, урод, - рычит он. Отшвыривает кресло в сторону – оно врезается в стену с такой силой, что Изая пару мгновений оглушенно трясёт головой, как только-только выбравшаяся из воды собака.
- Эй, нет! Только не комп! – испуганно кричит он, - У меня непрочитанные сообщения остались!
А Шизуо. Без особого изящества выдрав провода из сети. Он коротко бросает:
- Когда с тобой говорят, надо смотреть на собеседника и не думать о посторонней хуйне.
В смысле, Шизуо плевать на остальных хотел с Эйфелевой башни. На хрен их. Но вот на него – на него блоха должна смотреть. И о нём думать. Без вариантов.
Изая выбирается из кресла, растирает ноющее плечо.
- Ну и? Что ты наделал, только погляди, - сокрушается он, опустившись на колени перед системным блоком. Придирчиво осматривает контакты. Облегчённо вздыхает, поняв: ничего непоправимого. – Шиззи, оставь свой бешеный темперамент за дверью. Он может мне дорого обойтись.
- Гораздо дороже, чем ты думаешь, - Шизуо честно хочет озвереть, но у него никак не получается. Он чувствует себя вымотанным и запутавшимся. Разве ему много надо для удачного завершения дня? Вовсе нет. Молока стакан – желательно, тёплого; пару подушек и блоху под бок. Ну, можно для фона ещё вестерн какой врубить.
Ловит Изаю за руку, протаскивает через всю комнату на кровать. Расстёгивает пуговицы на белой рубашке, ослабляет ворот. Почти мирно осведомляется:
- Блин. Ну что такое-то? Ты реально хочешь всю эту фигню – цветочки там, открытки? И поэтому истеришь?
Такая логическая цепочка казалась вполне возможной: Изая всегда был с приветом. Он действительно, на полном серьёзе может захотеть всякие безделушки типа вафельных сердечек.
Шизуо, у которого задачка, как он полностью уверился, сошлась с ответом, стал совсем добродушным. Покровительственно прижал Изаю к себе – у того от силы захвата дыхание из лёгких вышибло.
И сказал:
- Ну ладно уж.
Небрежно, но вместе с тем будто бы делая величайшее одолжение, - большой барин, осматривающий процветающее имение, - выдаёт высшее решение:
- Завтра получишь какой-нибудь веник. – и, якобы разобравшись таким образом с капризными, досадными чудачествами, поразительно наивно уточняет: - Всё? Теперь-то мы вместе спим?
Шизуо. Он напоминает малыша, который выклянчивает у матери мороженое и пускается на любые ухищрения, кажущиеся ему отменно хитрыми, - лишь бы желаемое заполучить.
- Шиззи, пошёл вон, - приказал Изая, наблюдая за тем, как Шизуо парой ударов взбивает себе подушку и устраивается на ночлег.
- Уже бегу, - даже не соизволил отвлечься от своего занятия тот.
-
-
23.10.2010 в 23:26- Да поздновато уже. Я завтра, ладно? – Шизуо. Он улёгся на спину и явно не планировал сваливать. Изая даже растерялся. Без особой надежды коснулся остриём ножа кожи на боку – так на тестовых экзаменах безуспешно, наугад тыкают ручкой в варианты ответов. В ожидании озарения. Но надавить не решился.
- Я сказал: убери ковыряльник. Разозлюсь ведь. Лучше иди сюда.
- Шиззи, ты наглая, беспринципная сволочь. А ведь в школе таким тихим был, глазки в пол, слова лишнего не добьёшься! Это моя, моя кровать, а ты взял и оккупировал её! Я не знаю, как тебя вышвырнуть. Я не хочу тебя резать, я не хочу калечить тебя, понимаешь? Не мог бы ты сам, пожалуйста, съебаться к чёртовой матери? Иди, выбери себе девочку – кого ты там предпочитаешь. Блондинку, рыжую, с третьим или десятым размером. Чего тебе от меня надо? Ты уже высказался относительно природы наших… ну, да, да! От-но-ше-ний. О чём тут вообще может идти речь? Я не говорю о большой и чистой любви, но, знаешь, мне как-то не особо приятно слышать, что человек, с которым я трахаюсь, считает меня чем-то, обо что можно испачкаться. Дай мне сигарету, бессердечное хамло.
- Истерика закончилась?
Изая выразительно крутит пальцем у виска:
- Орёшь и истеришь здесь только ты. Я лишь поясняю ситуацию – кстати, не на повышенных тонах, как обычно это получается у некоторых. Мне не нравится так. Видимо, в самый первый раз следовало самому под тебя лечь – было бы гораздо меньше проблем с твоими последующими комплексами.
- Заткнись. Или, клянусь, ты не доживёшь до рассвета.
Изая безбожно лукавит, говоря об этом так просто, словно имелась реальная возможность и время рассчитать, взвесить, спланировать. А ведь - нет, - невозможно тогда было. Планировать. И Шиззи - такой горячий-горячий, с беспомощным, потерянным взглядом, - не сопротивлялся вовсе, рваться из рук Изаи не пытался, разве что пальцы кусал, стараясь одновременно и облизать, и больно сделать, но ведь это и болью-то назвать нельзя.
Но сейчас Изая думает о том, что, наверное, поспешил.
Уточняет:
- Не собираюсь распинаться на тему того, какое ужасное лицемерие – эти твои разговоры, но я обижен. Я недоволен тобой. Можешь считать, что разбил мне сердце.
Изая сам тянется за брошенной на прикроватном столике пачкой, выбирает сигарету. И оставляет почти сразу, передумав.
- Я найду того, кто знает, что ему нужно. Ты найдёшь кого-то, кто будет для тебя приемлемым вариантом. Только и всего. Не будем устраивать трагедий. Сейчас два часа ночи, поезда уже не ходят, и я просто проявил участие, позволив тебе остаться. Утром мы мило попрощаемся – ты, наверное, рассчитываешь продрыхнуть до полудня, как делаешь это обычно? А зря. Имей в виду: растолкаю ровно в шесть. Шиззи? Шиззи, ты чего? Ты… ты спишь, что ли!?
Изая хмурится. Подаётся чуть вперёд. Осторожно подбирается ближе, присматриваясь. Обижается не на шутку: нет, ну мог бы и извиниться ради приличия. Показать, что осознал свои ошибки и страдает. Поупрашивать там… немного. Поваляться на коленях…
Ага, счаз.
Фыркает, перелезает на вторую половину кровати и пытается угнездиться под одеялом. Места мало, и Изае страшно неудобно. Ему совсем не хочется жаться к стене.
Вздрагивает от неожиданности, когда Шизуо вдруг подгребает его к себе. Чувствует тёплое дыхание.
Изая напряжённо замирает. Ждёт. Хоть чего-нибудь. Весь обращается в слух. Минуты проходят, а он всё ждёт, и ждёт, и ждёт. И когда он уже перестаёт ждать, когда собирается сбросить с себя руку Шизуо. Изая слышит:
- Ты не можешь на меня обижаться. Помнишь, когда я провалил итоговый тест по химии? А ты меня успокаивал. Ты сказал: "Не волнуйся". И ещё: "Ты – вовсе не самое безнадёжное создание в мире. После тебя ещё идут одноклеточные и наш директор".
Шизуо. Он невзначай, как бы между прочим, зажимает Изаю, перехватывает запястья – чтобы у того не было возможности схватиться за свою острую игрушку. А потом эта первая рациональная причина исчезает, расплывается, сгорает в чём-то ином. Возбуждении с полузнакомой примесью. Нечто, существующее латентно, не проявляя своего вкуса до конца, в дремотном состоянии, а сегодня, поддавшись неизвестному катализатору, вдруг решившее: пора. А что именно – "пора", Шизуо и сам не знает.
- Хочешь сказать, с тебя и спрашивать не надо, потому что бесполезно в любом случае? Когнитивные процессы слишком сложны?
- Что-то вроде того.
Изая. Улыбаясь в темноте. Смиренно вздохнув – мол, что с тебя взять-то. Помолчав, он говорит:
- Ладно. На первый раз я тебя прощаю. Но спишь ты всё равно на диване.
И Шизуо, не открывая глаз, усмехается:
- Фак. Ты меня бесишь.
**
-
-
23.10.2010 в 23:28- Короче. Я скажу это только один раз, - Шизуо затягивается, как перед прыжком в воду с вышки. Выдыхает, кладёт сигарету на край пепельницы. Хмуро продолжает: - Даю тебе, - замолкает, подыскивая подходящий вариант, - своё братское благословение, что ли. Хотя не очень-то похоже, будто ты в нём сильно нуждаешься, но, тем не менее.
Каска. Улыбаясь своей задумчивой, мимолётной улыбкой. Он делает несколько глотков кофе. И отвечает:
- Прости.
- Узнаю, что у тебя это в практику вошло – приду разбираться. Не улыбайся. Я суров и жесток, между прочим – любого спроси. И ещё – я твой брат. Я волнуюсь за тебя.
Поправил ворот, убрал очки во внешний карман. Нехотя пояснил:
- С единственной язвой и по большой любви, - скривился от собственных слов, сыпанул в свой чай сразу три ложки сахара, – ...ладно, поверю, каких только несправедливостей в жизни не бывает. Это можно. Как болтает блоха: "любовь зла - полюбишь и... кого угодно". Хотя мне чего-то постоянно кажется, будто он не договаривает. У него сразу такая морда протокольная становится. Так вот, о тебе. Из одной постели в другую рыпаться даже не думай: в этом случае вся исключительность сразу теряется, и ты становишься… чёрт, как там звали этого, который тебе месяца четыре назад причёску делал?
- Господин Зверев, - учтиво подсказал Каска.
- Вот-вот. Ты становишься в этом случае, как он самый. Теряешь статус случайной жертвы обстоятельств и косоглазия крылатого парня с теми стрелами. Понял?
Каска послушно кивает:
- Спасибо, брат. Твои советы мне очень помогли.
Шизуо только вздыхает. Говорит тихо, признавая вину:
- Это было неожиданно. Совсем. Поэтому я…
Его голос. Он звучит почти робко. Шизуо извиняется. За тон, реакцию и ещё – за то, что старается маскировать беспокойство. Вообще-то, ничего плохого в подобном нет, но вот как он маскирует, с помощью чего – ему не нравится. Но по-другому не получается. И резкость из слов никак не хочет убраться.
Когда Шизуо было пять, он потерялся в городе. Его нашли часов через двадцать, и первым делом мать накричала на него. Он тогда жутко разобиделся, даже прикидывал, как повесится или утонет – специально. И вот тогда – тогда она поймёт, тогда она проникнется. Вот, какой сын у неё был, но он ушёл, несправедливо оскорблённый грубостью. Не желая иметь ничего общего с этим жестоким миром.
Вот ересь-то.
Но потом, спустя много лет, Шизуо её понял.
- Всё в порядке, - говорит Каска. – Я рад. Но, скажи…
Шизуо настораживается.
- Относительно любви. Ведь ты с…
- Ты на самолёт не опаздываешь, а? И вообще, мне тоже пора.
- И правда. Кстати, Изая-сан в порядке?
- Что с ним случится-то? В огне не сгорит, в воде не потонет. Говорю же - натуральная блоха. Живучая. Топчешь, топчешь, а через минуту глядишь - опять вытанцовывает.
- Просто вчера мы поздно попрощались. Я взял такси, а он сказал, что сам доберётся.
- …Вчера?
- Да. Брат? Что случилось?
- Каска. Ты есть в ТОПе-10 самых красивых людей Японии?
- Почему ты вдруг спросил? – мягко удивляется тот. Но покладисто, не видя причин скрывать, кивает.
- И-з-а-я…
И крик перепуганной официантки:
- Господин! Господин, что Вы делаете!? Это же… это же собственность заведения! П…поставьте стол на место, прошу Вас!..
**
- У меня есть чудесное предложение!
- Ну?
- Я предлагаю расстаться! Ой, не смотри так на меня, Шиззи! Всего только на семь дней.
- Что ещё придумал?
- За это время ты… в смысле, мы! Не думай, что ты тут единственный, кто сомневается. Я тоже весь такой очень неопределённый! Мне тоже надо о многом подумать!
- Короче.
- И за эти семь дней мы решим, что делать дальше. Если ты захочешь продолжить – приходи в центральный парк. В пятницу, в восемь вечера. Но если ты придёшь, Шиззи, знай: больше никаких глупых разговоров. Никаких колебаний, предубеждений и прочих досадных мелочей.
- Я подумаю.
- Замечательно!
- Эй. Тогда ты будешь только со мной. Да?
- Хм. Звучит здорово. Хорошо, я буду… ха, ну нет! Я тоже по-ду-ма-ю.
- Договорились.
- …Но учти: я могу и не прийти!
**
Людей здесь мало сегодня – всех захватил фестиваль Уми но Хи, Дня Моря.
Наверное, это к лучшему.
Изая пробирается вдоль серых, с лавками по обеим сторонам, будто линии ограничения-пунктира, дорог и дорожек. Уворачивается от касаний длинных, повязанных на деревья лент. Улыбается. Беспокоится. Нетерпеливо осматривается.
В парке есть достопримечательность. Одна маленькая достопримечательность.
Стена.
Она разделяет две части псевдо-лесного массива: чтобы попасть к озёрам, надо обойти её справа по отношению к центральному входу. Чтобы увидеть цветистые клумбы в европейском стиле: безумие чайных роз, кипариса, дельфиниума, - придётся сделать то же самое слева.
Подбегает к каменной кладке. Посмеиваясь, опирается плечом. Думает, чем бы заняться. Поёт весело:
- Ши-иззи, давай, приходи скорее!
И распахивает удивлённо глаза, услышав ответ с той стороны:
- Какого чёрта ты притащился так рано?
Изая выглядывает из-за угла, находит Шизуо – сразу же. Растерянно отзывается:
- Ну, я просто мимо проходил. А ты-то? Ещё только шесть!
- Не спрашивай, - отворачивается тот. Бросает сигарету, так и не закурив.
- Ла-а-адно. - довольно тянет Изая. Подходит ближе, ловит взгляд, - Тогда… идём?
- Да.
И уже на пути к выходу Изая любопытствует:
- …Ты всё-таки не принёс цветочки?
Шизуо. Он кивает в направлении клумб:
- Как раз собирался решить этот вопрос.
И спрашивает:
- Хочешь... ну, я подумал: вдруг ты хочешь зайти ко мне?
Изая щурится на вечернее солнце. Забегает вперёд, становится на пути Шизуо. Тащит солнечные очки из кармана - молча, но движение само по себе медленное. Немой вопрос. Примеряет, не встретив сопротивления. И улыбается:
- Мне казалось, ты никогда не предложишь.
**
В целом, жизнь с блохой больше устраивает его, чем нет. Как ни крути.
Блоха мерзкая, наглая, отвратительно воспитанная. Имеющая странное чувство юмора. Обидчивая. Изворотливая. Хитрющая и настырная до жути: как вопьётся – не отцепишь, всю душу вытащит. Откуда только взялась на его голову?
Но.
Устраивает.
И что же это ещё может быть, если не чёртова любовная лабуда?
**
-
-
24.10.2010 в 00:08-
-
24.10.2010 в 00:23у вас прекрасное чувства юмора.половину текста в цитатник *__*
какие же они милые. спасибо вам огромнейшей за такое волшебное исполнение. оно потрясающе. все характеры - это нечто.
я вас люблю~
спасибо за позитив и счастье)))
безумно довольный,счастливый, прифигевший от такого затягивающего и экстазового исполнения читатель
-
-
24.10.2010 в 01:17и, может быть, я даже знаю, кто автор, нет? =)
не заказчик, а жаль)
-
-
24.10.2010 в 12:56-
-
24.10.2010 в 13:26не з
-
-
24.10.2010 в 14:16Мимопробегавший семпай~
-
-
24.10.2010 в 15:42щасливый заказчик
-
-
24.10.2010 в 17:23-
-
24.10.2010 в 17:48Come to the Dark Side! We have
cookieshot and beautiful Shizaya! ~Artiya
Мне очень-очень лестно. Спасибо Вам большое за чудесный комментарий. Автор смущён и доволен.
косинус альфа
и, может быть, я даже знаю, кто автор, нет? =)
" - Такое чувство, будто мы с Вами уже где-то встречались...
-
Да. В постели." Да, знаете ~~~Rabi~~, Teera, Vergil Sempai, Келе
Спасибо за отзывы, очень приятно. Автор рад.
indr@
Благодарю Вас за вдохновляющую заявку.
~ автор
-
-
24.10.2010 в 17:55-
-
24.10.2010 в 17:59-
-
24.10.2010 в 18:22о да, я вас уже узнаю по стилю. И как только успеваете так быстро и качественно писать
- Да. В постели
-
-
24.10.2010 в 18:38Спасибо, что читали.
косинус альфа
И как только успеваете так быстро и качественно писать
Всё дело в заявках, конечно же.
~ а
-
-
24.10.2010 в 18:40эх, тогда побольше бы вдохновляющих заявок. Надеюсь, что таковые на туре ещё имеются
-
-
24.10.2010 в 20:58-
-
25.10.2010 в 21:38перечитывать и перечитывать.
спасибо за столь прекрасное исполнение.
-
-
25.10.2010 в 21:44Спасибо Вам. Очень приятно.
Кида с девушкой и в кедах
Благодарю за комментарий, автор искренне рад.
~ а
-
-
27.10.2010 в 12:56если честно, сначала не хотелось читать, так как много буковок
-
-
01.11.2010 в 19:42-
-
01.11.2010 в 20:29Автор хорошим словам очень рад, а если они повторяются - и вовсе замечательно. Спасибо за комментарий и за то, что читали.
aleks-neko
Благодарю. Очень приятно.
~ а
-
-
02.11.2010 в 19:31Спасибо
-
-
02.11.2010 в 21:44Спасибо Вам. Автор рад-рад и доволен.
-
-
11.11.2010 в 11:16-
-
27.01.2011 в 20:02я даже аниме еще только качаю, но шизаю уже люблю