Наверное, ему было плохо. Только вот сейчас отличить «плохо» от «хорошо» не представлялось возможным, была лишь боль. То, что текло по его сосудам нельзя было назвать кровью. Кровь не бывает такой горячей, обжигающей изнутри, и одновременно настолько холодной, что, кажется, сердце сейчас замерзнет. Мышцы, он чувствовал каждую из них, будто каждое волоконце кто-то выкручивает, как тряпку. Не думать-не думать-не думать. Он знает, как все остановить, нужно лишь дотянуться до телефона. Короткий номер и к нему придут, остановят эту боль и возьмут что-нибудь, сейчас совсем для него не нужное. Как все это началось? Началось-началось-началось. Начало. У змея нет начала, он поедает сам себя, из века в век. Лишь бы дотянуться. И пальцы уже касаются прохладного пластика, но тот выскальзывает из рук. Нет, невозможно. Он снова тянется, лишь бы дотянуться, но чьи-то пальцы стискивают его запястье. Кто здесь-кто здесь-кто здесь. Он слышит голос, знакомый голос, но чем отличается «знакомый» от «не знакомого». Тихо. Больно. Страшно. Плохо. Из вены торчит иголка, но вместо благословенной жидкости по ней стекает то огонь, то лед. Сколько раз он уже вытаскивал из себя эту иглу, сколько раз рвал ремни, приковывающие его к кровати. Он не помнит. Иногда удается даже что-то соображать, увидеть и понять, что он в больнице, или, по крайней мере, воняет тут так же и люди в белых халатах. Но потом он снова проваливается куда-то, забывая все на свете, проваливается в душный мир, полный боли и одного лишь желания – дотянуться. Иногда он помнит холодную ладонь на своем лбу. Иногда он помнит, как его хлестали по щекам, пытаясь заставить. Заставить перестать тянуться к чертовому телефону. Иногда он помнит, как его раз за разом привязывают к кровати. Он все чаще вспоминает разницу между «хорошо» и «плохо». Лишь бы дотянуться. До воспоминания, которое шелестом песчинок шепчет в мозгу: - Шизу-чан, учти, раньше меня ты не сдохнешь. Разве что от моей руки.
В воздухе, пронизанном солнечными лучами, кружилась, не оседая, золотистая пыльца. Шизуо сам был этой пыльцой, он находился везде и в то же время нигде. Впервые в жизни он был по-настоящему счастлив. Наверное, героин придумали боги, чтобы каждый человек мог вкусить сладость рая. Шизуо с трудом открыл глаза, в висках стучала тупая боль, а во рту пересохло так, что язык прилип к нёбу. Единственным источником света в грязном подвале была тусклая лампочка, скучно болтающаяся под потолком, но сейчас даже она нещадно резала воспалившиеся глаза. Шизуо встал с цементного пола, попытался отряхнуть одежду, и чуть не упал, его сильно качало. Кое-как он добрел до стола, отпил мутной воды из бутылки, стоявшей на столе, и отправился на работу. Ему предстояло пережить пять долгих часов выколачивания денег из должников, прежде чем он сможет вернуться сюда, чтобы вновь упасть в объятия героиновой сказки. Выйдя на улицу, он некоторое время стоял, привыкая к дневному свету. В реальности солнечные лучи были совсем не такими ласковыми, как в наркотических снах, напротив они беспощадно жалили лицо, выжигая глаза и, подобно рентгеновским лучам пронзали мозг, сквозь расширенные зрачки. В голове Шизуо мелькнула мысль, что боги наказывают его за пережитое счастье, напоминая тем самым о первородном грехе, за который Адам и Ева были изгнаны из Райского Сада. Все верно! Героин был создан, чтобы человек мог переживать боль утраты рая, многие поколения, расплачиваясь чувством потери за грехи прародителей. Шизуо с трудом подавил в себе желание вернуться и снова впасть в забытье. Если его выгонят с работы, то ему будет нечем расплатиться за героин. «Приветик, Шизу-тян», - прервал сумбурный поток мыслей до боли знакомый голос. Шизуо напрягся, но так и не смог вспомнить, кому этот голос принадлежал. «Шизу-тян, ты какой-то бледный и грустный, а твои синяки под глазами меня просто убивают! Ты заболел? О, я знаю! Ты просто соскучился по мне, ведь меня не было в Токио целых два месяца. Бедняга, истосковался весь, без меня даже автоматом не в кого бросить», - к Шизуо приближался темноволосый парень, лицо парня перекосилось от злобной ухмылки, в его карих глазах плескалось озорное веселье. Орихара Изая, еле вспомнил Шизуо. Даже после такого незначительного умственного усилия голова отказывалась работать и выдавать информацию о том, кто этот парень и что их раньше связывало. Впрочем, ему было все равно, Изая принадлежал жизни другого Шизуо, не знавшего рая. Найдя успокоение, заключенное в пластиковом шприце, ему стало плевать на все, что касалось жизни прежней личности. Шизуо молча прошел мимо опешившего Изаи и зашел в бар. Удивление Орихары Изаи, информатора Икэбукуро было невозможно описать словами. Его заклятый враг был непредсказуем, он ожидал чего угодно, но никак не ледяного спокойствия. Нет, спокойствие было неправильным словом, Шизуо, словно находился в гипнотическом трансе. «Может и вправду заболел? - ошалело пробормотал Изая. - Или в буддизм ударился». Богатое воображение информатора услужливо нарисовало картину, на которой Шизуо, одетый в длинную монашескую робу, с цветочным венком на шее протяжно распевал басом «Харэ Кришна, Харэ Рама». «Нет, скорее просто заболел», - на буддиста ненавистный Шизу-тян походил слабо. Засунув руки в карманы куртки, Изая пошел в Синдзюко. Встретив по дороге старого знакомого, информатор сразу же забыл о странной встрече с Шизуо, но давящая тяжесть, смешанная с тревогой плотно засела в груди Изаи, никак не желая отпускать.
Продолжение будет, но немного позже. Вот только не знаю, нужен в фанфике секс между Изаей и Шизуо, а также унижение шизу-тяна информаторм, или нет.
Автор 2, зачем браться за выкладку текста на фест, если самого текста в полном объеме еще нет? На мой взгляд, на фесте подобные вещи недопустимы. Либо вы отвечаете на заявку в полном объеме, либо не отвечаете вообще.
Гость никакой предвзятости нет, просто все так изнемогали в ожидании продолжения, и спустя столько времени, уже отчаялись его увидеть но если вы я так полагаю, Автор? закончите работу, мы будем очень рады)
не второй автор, просто гость. Не хотел браться, но вдохновился песней Sting - Fragile. Готова поспорить, прода заказчику не понравится. ООС Слов: 636 При следующий встрече Изая уже не знал, что думать и кто виноват. Нет, в первую очередь виноват, конечно, сам Шизу-тян. Шизу-тян, который каждый новый день в снежно-белой (до тех пор, пока Орихара не придет поиграть) рубашке, Шизу-тян, который ни дня не мог прожить без драк и вырванным с кусками асфальта дорожных знаков, Шизу-тян, который всегда чуял его присутствие и реагировал...теперь не реагировал вообще. До информатора дошел слух, что и работает он теперь вяло. "Без задора" - сказал Саймон. "Без души" - добавил Том. "Совсем другой человек, ничего почти не ломает, разве что случайно" - хмурился Кадота. "А ведь было столько страсти," - всплакнула Эрика. Сероватая ткань, синяки под глазами, и пустое, именно пустое выражение лица. Нервный бег зрачков, дрожащие пальцы, взъерошенные после сны волосы, до которых так и не добралась расческа. В нынешнем Хейваджиме Изаю раздражало все. Это ведь даже неинтересно! Хотелось прикончить уже не Шизуо, а того, кто решился отнять у информатора его вечное развлечение, его не ломающуюся игрушку. Ненавистную, но казавшуюся надежной и долговечной. Оставалось немного - конкретно выяснить, в чем, собственно, дело, и кто помог измениться Хейваджиме. И объяснить придурку, что он сделал большую глупость. В этом немногом информатору помог разобраться город, неожиданно лишившийся достопримечательности. Проще говоря, все. Марионетки Орихары, подельники, осведомители, якудза, сестренки, подружки сестренок, Селти, Шинра, детсад Кадоты с самим Дотачином, школьники, доллары - всех не перечислить. Что говорить, если даже Касука позвонил! Изая долго смеялся, когда узнал, что всему виной наркотики. Долго, долго смеялся. - Я не зря думал, что этот город нельзя оставлять без присмотра, - улыбаясь, сказал Орихара. - Меня не было два месяца, а в Икебукоро стал более похож на другие районы, в которых никогда не летали автоматы с сигаретами, холодильники, мусорные баки, дорожные знаки...чем там еще швырялся Шизу-тян? Всего не упомнишь, успевая уворачиваться. Маа, да вам монстр ближе к сердцу, нежели наркоман! Ну, предсказуемые мои и любимые, сделаю вам подарок. Информатор быстро перескакивал с окна на окно, неведомым образом успевая следить за сообщениями. Этого горе-дельца уберут этим вечером. А того, кто подключил придурка к торговле героином - двумя часами позже. Приблизительно так. На закате Шизу-тяна угостят слоновьей дозой транквилизатора, если медвежья не поможет. Подвальчик со звукоизоляцией - репетиционная база местных рокеров - уже обзавелась удобной кованной кроватью с крепчайшими кандалами. Шинра вовсю инструктирует Майру и Курури. Кадота ждет сообщения, чтобы переправить Хейваджиму из переулка, где его усыпят, в спасительный подвал. Касука попросит брата зайти за ним, и поэтому Шизуо не сможет сбежать из уже расставленной ловушке. - Это будет твой маленький ад, - прошептал Орихара. Так Хейваджима побывал в Аду. Две недели мучений - спецтур от Изаи. Правда, когда началась ломка, он и думать забыл, чей это подарок. Шизуо даже не вспомнил, что может сломать и раскурочить кандалы, кровать и подвал. Две недели бреда - а потом он пошел на поправку. Чистилище. Он пытался вспомнить, откуда у него синяки и порезы, но в памяти осталась лишь боль и горячий, злой и сдавленный шепот:"Шизу-чан, учти, раньше меня ты не сдохнешь". Он пытался понять, почему девочки смотрят на него едва ли не со слезами в глазах. Почему Селти такая растерянная, почему у Шинры была истерика, почему Касука плакал. Почему, почему, почему... А потом его отпустили. И вскоре стали летать холодильники, исчезать дорожные знаки, теряться мусорки, разбиваться автоматы. Икебукоро снова услышал такой знакомый крик "ИИЗААЯА-КУУН"... Таро Танака: я сегодня чуть не угодил под приземлившийся в парке столб. Бакюра: все встало на свои места? Сеттон: не думал, что скажу это, но я рад, что они ругаются. Сайка: да. все так волновались. Канра: Воплощенное Насилие снова крушит город, и все этому рады. Таро Танака: и правда, странно.Раньше все говорили, что так невозможно жить, когда в любой момент может раздавить холодильник. Бакюра: А сегодня отмечают осадки из дорожных знаков? Сайка: Точно. Я видела ребят, которые запускали фейерверки по этому поводу. Канра: Значит, все празднуют? Сеттон: похоже на то.
а мне нравится размер, вполне компактно, без разжижения соплей по тексту. Ещё доставило то, что в этой операции было задействовано много персонажей помимо Орихары) В общем, заказчику нравиццо
Автор3 рад. Помнится, предыдущее мое участие ему не глянулось. Ещё доставило то, что в этой операции было задействовано много персонажей помимо Орихары) Изая, конечно, Великий Гений, но он великий гений манипуляций. Любитель разгребать жар чужими руками, или как-то так. К тому же, Шизуо действительно любят. Он вспыльчив, раздражителен, не сдержан, но он хороший, добрый человек. В глубине души. Отзывчивый, опять-таки. А аники мне сказал только что, будто Орихара так ценит Шизу-тяна, ибо он единственный человек, которому не пох*й но то, жив или мертв Изая. И если информатор помрет, Хейваджиме будет грустно, потому что он охотится за ним из спортивного интереса. Зря он мне это сказал. Но сколько страсти-то!
-
-
03.07.2010 в 16:54просьба сильно не бить
Наверное, ему было плохо. Только вот сейчас отличить «плохо» от «хорошо» не представлялось возможным, была лишь боль. То, что текло по его сосудам нельзя было назвать кровью. Кровь не бывает такой горячей, обжигающей изнутри, и одновременно настолько холодной, что, кажется, сердце сейчас замерзнет. Мышцы, он чувствовал каждую из них, будто каждое волоконце кто-то выкручивает, как тряпку. Не думать-не думать-не думать. Он знает, как все остановить, нужно лишь дотянуться до телефона. Короткий номер и к нему придут, остановят эту боль и возьмут что-нибудь, сейчас совсем для него не нужное.
Как все это началось? Началось-началось-началось. Начало. У змея нет начала, он поедает сам себя, из века в век. Лишь бы дотянуться. И пальцы уже касаются прохладного пластика, но тот выскальзывает из рук. Нет, невозможно. Он снова тянется, лишь бы дотянуться, но чьи-то пальцы стискивают его запястье. Кто здесь-кто здесь-кто здесь. Он слышит голос, знакомый голос, но чем отличается «знакомый» от «не знакомого».
Тихо. Больно. Страшно. Плохо. Из вены торчит иголка, но вместо благословенной жидкости по ней стекает то огонь, то лед. Сколько раз он уже вытаскивал из себя эту иглу, сколько раз рвал ремни, приковывающие его к кровати. Он не помнит. Иногда удается даже что-то соображать, увидеть и понять, что он в больнице, или, по крайней мере, воняет тут так же и люди в белых халатах. Но потом он снова проваливается куда-то, забывая все на свете, проваливается в душный мир, полный боли и одного лишь желания – дотянуться. Иногда он помнит холодную ладонь на своем лбу. Иногда он помнит, как его хлестали по щекам, пытаясь заставить. Заставить перестать тянуться к чертовому телефону. Иногда он помнит, как его раз за разом привязывают к кровати. Он все чаще вспоминает разницу между «хорошо» и «плохо». Лишь бы дотянуться. До воспоминания, которое шелестом песчинок шепчет в мозгу: - Шизу-чан, учти, раньше меня ты не сдохнешь. Разве что от моей руки.
-
-
03.07.2010 в 16:58-
-
03.07.2010 в 17:55-
-
03.07.2010 в 18:29отлично. просто отлично.
хороший ход в сторону описания ощущений Шизуо.
спасибо.
заказчик.
-
-
03.07.2010 в 18:38-
-
03.07.2010 в 19:08527 слов
В воздухе, пронизанном солнечными лучами, кружилась, не оседая, золотистая пыльца. Шизуо сам был этой пыльцой, он находился везде и в то же время нигде. Впервые в жизни он был по-настоящему счастлив. Наверное, героин придумали боги, чтобы каждый человек мог вкусить сладость рая.
Шизуо с трудом открыл глаза, в висках стучала тупая боль, а во рту пересохло так, что язык прилип к нёбу. Единственным источником света в грязном подвале была тусклая лампочка, скучно болтающаяся под потолком, но сейчас даже она нещадно резала воспалившиеся глаза. Шизуо встал с цементного пола, попытался отряхнуть одежду, и чуть не упал, его сильно качало. Кое-как он добрел до стола, отпил мутной воды из бутылки, стоявшей на столе, и отправился на работу. Ему предстояло пережить пять долгих часов выколачивания денег из должников, прежде чем он сможет вернуться сюда, чтобы вновь упасть в объятия героиновой сказки. Выйдя на улицу, он некоторое время стоял, привыкая к дневному свету. В реальности солнечные лучи были совсем не такими ласковыми, как в наркотических снах, напротив они беспощадно жалили лицо, выжигая глаза и, подобно рентгеновским лучам пронзали мозг, сквозь расширенные зрачки. В голове Шизуо мелькнула мысль, что боги наказывают его за пережитое счастье, напоминая тем самым о первородном грехе, за который Адам и Ева были изгнаны из Райского Сада. Все верно! Героин был создан, чтобы человек мог переживать боль утраты рая, многие поколения, расплачиваясь чувством потери за грехи прародителей. Шизуо с трудом подавил в себе желание вернуться и снова впасть в забытье. Если его выгонят с работы, то ему будет нечем расплатиться за героин.
«Приветик, Шизу-тян», - прервал сумбурный поток мыслей до боли знакомый голос. Шизуо напрягся, но так и не смог вспомнить, кому этот голос принадлежал. «Шизу-тян, ты какой-то бледный и грустный, а твои синяки под глазами меня просто убивают! Ты заболел? О, я знаю! Ты просто соскучился по мне, ведь меня не было в Токио целых два месяца. Бедняга, истосковался весь, без меня даже автоматом не в кого бросить», - к Шизуо приближался темноволосый парень, лицо парня перекосилось от злобной ухмылки, в его карих глазах плескалось озорное веселье. Орихара Изая, еле вспомнил Шизуо. Даже после такого незначительного умственного усилия голова отказывалась работать и выдавать информацию о том, кто этот парень и что их раньше связывало. Впрочем, ему было все равно, Изая принадлежал жизни другого Шизуо, не знавшего рая. Найдя успокоение, заключенное в пластиковом шприце, ему стало плевать на все, что касалось жизни прежней личности. Шизуо молча прошел мимо опешившего Изаи и зашел в бар.
Удивление Орихары Изаи, информатора Икэбукуро было невозможно описать словами. Его заклятый враг был непредсказуем, он ожидал чего угодно, но никак не ледяного спокойствия. Нет, спокойствие было неправильным словом, Шизуо, словно находился в гипнотическом трансе. «Может и вправду заболел? - ошалело пробормотал Изая. - Или в буддизм ударился». Богатое воображение информатора услужливо нарисовало картину, на которой Шизуо, одетый в длинную монашескую робу, с цветочным венком на шее протяжно распевал басом «Харэ Кришна, Харэ Рама». «Нет, скорее просто заболел», - на буддиста ненавистный Шизу-тян походил слабо. Засунув руки в карманы куртки, Изая пошел в Синдзюко. Встретив по дороге старого знакомого, информатор сразу же забыл о странной встрече с Шизуо, но давящая тяжесть, смешанная с тревогой плотно засела в груди Изаи, никак не желая отпускать.
Продолжение будет, но немного позже.
Вот только не знаю, нужен в фанфике секс между Изаей и Шизуо, а также унижение шизу-тяна информаторм, или нет.
-
-
03.07.2010 в 19:29секс - нет, пожалуй, не стоит.
унижение - на ваше усмотрение.
-
-
03.07.2010 в 20:21не з.
-
-
03.07.2010 в 21:08-
-
29.08.2010 в 13:01насчет проды: секс и унижение - это же так офигенно! *_* а если еще Шизу-тян снизу - то вообще кайф
-
-
12.09.2010 в 23:00-
-
27.10.2010 в 23:23-
-
15.11.2010 в 19:05-
-
26.04.2011 в 18:09автор 2 взяться в марте и не кончить к апрелю - это жесть.
-
-
26.04.2011 в 18:19-
-
26.04.2011 в 18:38берите выше, автор взялся в июле, заказчик заждался)
думаю, продолжать смысла нет)
-
-
26.04.2011 в 19:24-
-
26.04.2011 в 22:58но если вы я так полагаю, Автор? закончите работу, мы будем очень рады)
-
-
27.04.2011 в 00:28Я подумаю. Если появится картинка - покажу проду.
Но ничего не обещаю.
-
-
06.05.2011 в 11:17При следующий встрече Изая уже не знал, что думать и кто виноват. Нет, в первую очередь виноват, конечно, сам Шизу-тян. Шизу-тян, который каждый новый день в снежно-белой (до тех пор, пока Орихара не придет поиграть) рубашке, Шизу-тян, который ни дня не мог прожить без драк и вырванным с кусками асфальта дорожных знаков, Шизу-тян, который всегда чуял его присутствие и реагировал...теперь не реагировал вообще. До информатора дошел слух, что и работает он теперь вяло. "Без задора" - сказал Саймон. "Без души" - добавил Том. "Совсем другой человек, ничего почти не ломает, разве что случайно" - хмурился Кадота. "А ведь было столько страсти," - всплакнула Эрика.
Сероватая ткань, синяки под глазами, и пустое, именно пустое выражение лица. Нервный бег зрачков, дрожащие пальцы, взъерошенные после сны волосы, до которых так и не добралась расческа. В нынешнем Хейваджиме Изаю раздражало все. Это ведь даже неинтересно!
Хотелось прикончить уже не Шизуо, а того, кто решился отнять у информатора его вечное развлечение, его не ломающуюся игрушку. Ненавистную, но казавшуюся надежной и долговечной.
Оставалось немного - конкретно выяснить, в чем, собственно, дело, и кто помог измениться Хейваджиме. И объяснить придурку, что он сделал большую глупость.
В этом немногом информатору помог разобраться город, неожиданно лишившийся достопримечательности. Проще говоря, все. Марионетки Орихары, подельники, осведомители, якудза, сестренки, подружки сестренок, Селти, Шинра, детсад Кадоты с самим Дотачином, школьники, доллары - всех не перечислить. Что говорить, если даже Касука позвонил!
Изая долго смеялся, когда узнал, что всему виной наркотики. Долго, долго смеялся.
- Я не зря думал, что этот город нельзя оставлять без присмотра, - улыбаясь, сказал Орихара. - Меня не было два месяца, а в Икебукоро стал более похож на другие районы, в которых никогда не летали автоматы с сигаретами, холодильники, мусорные баки, дорожные знаки...чем там еще швырялся Шизу-тян? Всего не упомнишь, успевая уворачиваться. Маа, да вам монстр ближе к сердцу, нежели наркоман! Ну, предсказуемые мои и любимые, сделаю вам подарок.
Информатор быстро перескакивал с окна на окно, неведомым образом успевая следить за сообщениями. Этого горе-дельца уберут этим вечером. А того, кто подключил придурка к торговле героином - двумя часами позже. Приблизительно так.
На закате Шизу-тяна угостят слоновьей дозой транквилизатора, если медвежья не поможет. Подвальчик со звукоизоляцией - репетиционная база местных рокеров - уже обзавелась удобной кованной кроватью с крепчайшими кандалами. Шинра вовсю инструктирует Майру и Курури. Кадота ждет сообщения, чтобы переправить Хейваджиму из переулка, где его усыпят, в спасительный подвал. Касука попросит брата зайти за ним, и поэтому Шизуо не сможет сбежать из уже расставленной ловушке.
- Это будет твой маленький ад, - прошептал Орихара.
Так Хейваджима побывал в Аду. Две недели мучений - спецтур от Изаи.
Правда, когда началась ломка, он и думать забыл, чей это подарок. Шизуо даже не вспомнил, что может сломать и раскурочить кандалы, кровать и подвал.
Две недели бреда - а потом он пошел на поправку. Чистилище. Он пытался вспомнить, откуда у него синяки и порезы, но в памяти осталась лишь боль и горячий, злой и сдавленный шепот:"Шизу-чан, учти, раньше меня ты не сдохнешь". Он пытался понять, почему девочки смотрят на него едва ли не со слезами в глазах. Почему Селти такая растерянная, почему у Шинры была истерика, почему Касука плакал. Почему, почему, почему...
А потом его отпустили.
И вскоре стали летать холодильники, исчезать дорожные знаки, теряться мусорки, разбиваться автоматы. Икебукоро снова услышал такой знакомый крик "ИИЗААЯА-КУУН"...
Таро Танака: я сегодня чуть не угодил под приземлившийся в парке столб.
Бакюра: все встало на свои места?
Сеттон: не думал, что скажу это, но я рад, что они ругаются.
Сайка: да. все так волновались.
Канра: Воплощенное Насилие снова крушит город, и все этому рады.
Таро Танака: и правда, странно.Раньше все говорили, что так невозможно жить, когда в любой момент может раздавить холодильник.
Бакюра: А сегодня отмечают осадки из дорожных знаков?
Сайка: Точно. Я видела ребят, которые запускали фейерверки по этому поводу.
Канра: Значит, все празднуют?
Сеттон: похоже на то.
-
-
06.05.2011 в 11:19а3
-
-
06.05.2011 в 13:01Но, на все мнение Заказчика.
-
-
06.05.2011 в 18:57Спасибо за комент.
Если что, это всегда можно будет удалить. Ждем заказчика.
-
-
06.05.2011 в 20:48-
-
06.05.2011 в 21:04-
-
07.05.2011 в 08:36Помнится, предыдущее мое участие ему не глянулось.
Ещё доставило то, что в этой операции было задействовано много персонажей помимо Орихары)
Изая, конечно, Великий Гений, но он великий гений манипуляций. Любитель разгребать жар чужими руками, или как-то так. К тому же, Шизуо действительно любят. Он вспыльчив, раздражителен, не сдержан, но он хороший, добрый человек. В глубине души. Отзывчивый, опять-таки.
А аники мне сказал только что, будто Орихара так ценит Шизу-тяна, ибо он единственный человек, которому не пох*й но то, жив или мертв Изая. И если информатор помрет, Хейваджиме будет грустно, потому что он охотится за ним из спортивного интереса.Зря он мне это сказал.
Но сколько страсти-то!
-
-
25.05.2013 в 00:45